Командарм опять повернулся в сторону Погодина. Прищурившись, испытующе посмотрел ему в глаза и добавил, снова понизив голос:

— Самое удивительное заключается в том, что заслон противника был рассчитан на парирование удара по меньшей мере трех корпусов, тогда как мы действовали всего лишь одним корпусом. Странно это, генерал?

— Странно, — согласился Погодин.

— А почему странно? Странно потому, что мы первоначально в самом деле намеревались действовать тремя корпусами и лишь в самый последний момент изменили решение. Не кажется ли это тебе подозритель-ным? Не кажется ли, что противник каким-то образом узнал о наших первоначальных планах?

— Да, кажется.

Щитовая колея дороги кончилась, начался жердевой настил. Машина сразу вдруг запрыгала, затряслась мелкой дрожью. Разговаривать стало трудно, но командарм продолжал:

— И это нам с тобой не может не казаться подозрительным, ибо все крупные действия на фронте подчи-нены строгой закономерности. Как бы ни хитрил противник, что бы ни предпринимал в масштабе армии, я все-гда найду этому объяснение. Мелкая часть, до батальона включительно, может менять дислокацию, перегруп-пировываться, наступать, отступать или обороняться — этому не сразу найдешь причину. Тут может быть мно-го случайного. Но когда шевелятся дивизии, когда противник перемещает корпуса, я всегда догадываюсь о причинах, которые вызвали подобные действия.

Машина подошла в это время, к штабу гвардейской дивизии и остановилась. Пока начальник штаба, предупрежденный дежурным, шел встречать командарма, тот закончил свой разговор с Погодиным.

— Короче говоря, генерал, — сказал он, — я подозреваю, что на сей раз противник располагал точной информацией о наших намерениях. Твоя задача — выяснить источник этой информации. Чем скорее ты это сделаешь, тем лучше.

В маленьком домике

Капитан Астахов подошел к окну. По узкой, протоптанной через запущенные огороды тропинке шла Наташа Кедрова. Она пересекла уже небольшую полянку перед окнами дома, из которого наблюдал за ней капитан, и остановилась возле доски, на которой вывешивались свежие сводки Совинформбюро.

— Похоже, капитан, что вы неравнодушны к Кедровой, — усмехнулся сидевший за столом майор Гри-шин, начальник Астахова.

— Неужели похоже? — удивился Астахов. — Да, очень.

— Она в самом деле меня интересует. В ней есть что-то такое… и в характере и во внешности. Обратили вы внимание на ее лицо? Я не художник, но мне кажется, что в нем есть удивительная четкость и законченность линий.

— Ого, как вы ее разрисовываете! — засмеялся Гри¬шин. — Уж не влюблены ли вы в нее?

Астахов сдвинул брови, поморщился, заметил холодно:

— А я вот положительно не понимаю, почему нужно быть обя¬за¬тель¬но влюбленным в женщину, которая вас чем-нибудь интересует? Мо¬жет быть, вы объясните это?

— Мне нравится, товарищ Астахов, ваше серьезное отношение ко все¬му, но то, что вы не понимаете шу-ток, право досадно, — по-преж¬не¬му продолжая улыбаться, заметил Гришин.

— Таких шуток я действительно не понимаю, — упрямо пов¬то¬рил Астахов.

— Ну хорошо, — резким движением мускулов согнав с лица улыб¬ку, сказал майор уже совершенно серьезно, почти официальным то¬ном, — не будем больше говорить об этом. Однако любопытно, чем же заин-тересовала вас Кедрова?

Астахов видел, как Наташа, прочитав сводку, быстрой, легкой по¬ход¬кой прошла мимо домика, в котором жил и работал он вместе с май¬о¬ром Гришиным.