— Правка? — слабым голосом пробормотала Дина, не в силах взглянуть на Моргана.

Ей хотелось поскорее уйти в свою комнату. Одеваясь, она старалась не прислушиваться к разговору Моргана и Холли, но было невозможно не слышать, как умело Холли кокетничает. На нее нахлынули все ее давние страдания, и она ощутила себя растерянной и никому не нужной, как в детстве.

Позже, когда Холли ушла вниз переодеваться, Морган тихо постучал в дверь к Дине.

— Дина… — Его голос был нежен. Она была так несчастна, что не хотела его видеть.

— Уходи.

— Дина, пожалуйста…

— Я же сказала, уходи.

— Я хочу поговорить с тобой.

— Говори с Холли, если тебе надо с кем-нибудь поговорить. Похоже, она без ума от тебя.

— Ну ее к черту. Дина!

— Оставь меня в покое, — заплакала Дина.

— Если ты этого хочешь, будь уверена, я так и сделаю.

В ужасе от того, что наделала, Дина с замиранием сердца открыла дверь и хотела позвать его.

Веселый голос Холли остановил ее:

— Морган, я думала, ты собираешься отвезти Дину в колледж.

— Да нет…

— Тогда, может быть, мы пойдем в винодельню?

Он мгновение колебался, прежде чем ответить.

— Почему бы нет, черт побери? — послышался его красивый мужественный голос, который Дина любила больше всего на свете.

Слезы застилали ей глаза, когда она подошла к окну и приподняла занавеску. Она увидела, как они вместе выходят из дома. Холли по-хозяйски взяла его под руку, и его темная голова склонилась к ее светлой, внимательно слушая, что она ему говорит.

Пара была красивая, и Дина поняла, что если не будет осторожной, то сама может толкнуть Моргана в объятия Холли. Но она была слишком молода и влюблена, чтобы осторожничать. Весна уже переходила в лето, и Дина с каждым днем все больше играла на руку своей вероломной старшей сестре. Холли умела выглядеть слабой и беспомощной в глазах Моргана, а это вызывало вспышки ревности у младшей сестры. Дина поэтому часто ссорилась с Морганом. Она прекрасно сознавала, что с ним нельзя так себя вести. Не он ли сказал однажды, что не даст женщине взять над собой верх. Любые требования Дины только отдаляли его.

Морган не понимал ревности Дины к Холли. Он объяснял, что сочувствует Холли и что Дина должна понять ее проблемы и быть добрее. Чем больше он был на стороне Холли, тем ревнивее становилась Дина. Если бы Дина была уверена в любви Моргана, может быть, она и взяла бы себя в руки и изменила разрушительный курс, по которому ее несло. Но Холли с таким постоянством и умением представляла ее смешной и незрелой в глазах Моргана, что это было невозможно. Может быть, он и понимал, что происходит на самом деле, но был слишком занят, так как сезон на винограднике был в разгаре.

Неопределенность висела в воздухе, но в перерывах между ссорами Морган и Дина предавались бурной и безрассудной любви в горном лесу над виноградниками, любви, еще более сладкой из-за клокочущего отчаяния в Динином сердце. Она прижималась к нему так страстно, как будто хотела приковать его к своему телу, чувствуя, что он ускользает.

Но ее поджидал ужасный удар. Брюс, все это время наблюдавший, как его любимая Холли бегает за Морганом, был в восторге не только от того, что Холли проявляет интерес к винограднику и виноделию, но и от мысли о романе между Холли и Морганом. Он хотел, чтобы Холли, как всегда, получила, что хочет.

Забыв, что Дина переменилась к Моргану, Брюс разоткровенничался как-то вечером.

— По-моему, было бы гениально, если бы Морган женился на Холли.

— Ч.., что? — Дину затрясло.

— Ясно, что Холли влюблена в него, а Морган мечтает остаться здесь навсегда.