|
Вокруг ее ног что-то раскладывали. — Шевелись! — Да побыстрее же! — Как удачно, что ей уготован конец именно здесь, привязанной к дереву, которое дьяволица отметила колдовскими надписями! Теперь она сможет отправиться к Дьяволу, забрав с собой свои заклинания! — Как ты думаешь, может быть, вынуть у нее изо рта кляп, чтобы она могла помолиться? — Ведьмы не умеют молиться! — А, может быть, огонь очистит ее душу раньше, чем Дьявол заберет ее себе. Если такая возможность существует, я бы не стал лишать ее шанса помолиться! Огонь! У Кэролайн кровь застыла в жилах, когда она поняла, что ее собираются сжечь на костре! — Ты хочешь помолиться, девчонка? Кэролайн слабо кивнула. Кляп вынули, и она провела языком по пересохшим губам и рту. — Почему вы так поступаете со мной? — жалобно пролепетала она. Связывающая ее веревка была очень крепкой и грубо врезалась ей в руки, грудь и бедра. Кэролайн изо всех сил пыталась высвободиться, но узлы оказались завязаны на совесть, и она знала, что ни один из них не развяжется, какие бы усилия она ни прилагала. Слезы, наполнив ее глаза, сочились из-под повязки и стекали вниз, отчего щеки сделались мокрыми. Неужели ей действительно суждено умереть вот так? Этого не может быть, ведь ужин все еще томится на огне в кухне, а ее мужчины вот-вот вернутся домой и сядут за стол. — Я же говорил, она и не думает молиться! — Не пытайся разжалобить нас слезами! — Это все дьявольские штучки, чтобы мы начали сомневаться! Но все улики против нее, и их ничем не опровергнешь! — Перестаньте разговаривать, зажигайте хворост! При таком темпе мы можем проторчать здесь всю ночь! — Я не ведьма! Умоляю вас, верьте мне! — Кэролайн рыдала от страха. — Не обращайте внимания на ее мольбы! Мы все знаем, что она занимается алхимией, а написанные ею заклинания вырезаны на дереве прямо у нее над головой! — Когда по деревне бежал бешеный пес, она только посмотрела на него, и он побежал от нее прочь! — Она взглянула на мою Фейс, и на следующий же день бедная девочка подхватила лихорадку! — По ночам ее душа переселяется в кошку и бродит по лесу, насылая на всех порчу! — Зажигайте хворост! — Кошка — ее домашний злой дух! Они с ней похожи! — Разжигайте хворост! — Она сама ведьма и сестра ведьмы! — Разжигайте хворост! — Нет, пожалуйста, вы должны выслушать… — А-х-х-х! — с удовлетворением выдохнула толпа, словно огромный хищный дверь, только что отведавший первой крови. — Пожалуйста… Кэролайн была на грани истерики. До ее ушей доносился треск горящих сучьев. Ноздри наполнил запах сосновой смолы. Ноги обдало жаром, и она поняла, что зажгли вязанки хвороста. Сколько времени пройдет, прежде чем пламя дотянется до ее юбки? Когда это случится, она обречена… Кэролайн закричала — громко и пронзительно, откинувшись головой на ствол дерева. Толпа, наблюдавшая за ней, начала распевать гимн. Сначала один голос, второй, третий и, наконец, все они слились в многоголосье. — Гори, ведьма, гори! — О, наш Отец, ты, что в небесах… Кэролайн корчилась, пытаясь высвободиться из пут, корчилась от жара, нараставшего с каждой секундой, от агонии, которая, она знала, скоро настанет, и от неотвратимости этой ужасной смерти. — Гори, ведьма, гори! — Да святится имя твое… Кэролайн дернула головой, и повязка на глазах чуть-чуть съехала набок. |
