— Нет, я пойду с тобой. Во-первых, мне страшно здесь одной. А во-вторых, если Саладин ранен, то я смогу ему помочь. Я не в состоянии воскрешать, но за эти восемь лет мне удалось развить свою способность лечить других.

Да и собственные раны Эль уже почти исчезли, что Гриффину пришлось неохотно, но признать.

— Я не хочу волноваться еще и о тебе, — сказал он.

— Именно поэтому я хочу быть рядом, — ответила Эль. — Так нам обоим будет спокойнее.

Раннар покачал головой, всем своим видом показывая, что она не права. Но, видя упертость Эль, в конце концов сказал:

— Хорошо. Но сначала мы должны подготовиться ко всем непредвиденным вариантам. Возможно, мы просто найдем сегодня Саладина. Но… я волнуюсь, что сегодня мы вновь столкнемся с Этелин. Она рыщет по свету. Ищет тебя и всех сильных раннаров. Как только она избавиться от тех, кто хоть как-то ей противостоит, и займет твое тело, уже никто не сможет с ней справиться.

Эль попыталась представить, что будет с самим миром, когда Этелин станет самой сильной из живущих раннаров, но картинка ей не понравилась. Она пока еще очень плохо понимала взаимосвязь, но наблюдения Гриффина, записанные в его блокноте, наводили на неприятные мысли.

"Еще больше войн, еще больше трагедий, — с ужасом призналась она себе. — Сама природа взбунтует. Она уже бунтует. Наводнения, тайфуны, выпадающий посреди лета снег и бесснежные зимы… Дело уже не в нас. Все гораздо масштабнее. Никто не вспомнит о нас, остальных раннарах, если мы погибнем, но все люди на этой планете заметят миг, когда не станет тех, кто одним своим существованием поддерживал шаткое равновесие".

Выдвинув все ящики и распахнув все шкафы, Гриффин стал собирать необходимый им инвентарь. На столике постепенно собралась целая гора всевозможных мелких штучек, с виду бесполезных побрякушек, цепочек и тому подобных предметов.

Среди своих вещей Гриффин разыскал самые узкие джинсы, которые могли бы подойти Эль, удобную футболку и куртку из мягкой серой кожи с кучей внутренних кармашков. Обувь Эль оставила свою, пришлось лишь немного отчистить ботинки от засохшей крови, грязи и пыли. Раннар нашел так же широкий пояс и, повозившись с ним, набил в толстой коже дополнительных дырок.

— Смотри, — велел он, закрепляя пояс на Эль, когда она переоделась. — Никакой особой разницы нет, лишь бы сработало, поэтому в случае опасности дернешь и бросишь в противника. Тут самая разная магическая мелочевка, вроде пыли забвения и просто мелкой дряни, которая должна на время вытолкнуть кого угодно из тени или наоборот запихнуть в нее. Против охотников — самое то. Они пользуются оружием. Обычным оружием, но против чар им противопоставить нечего.

Приговаривая это, Гриффин быстро и уверенно цеплял за дырочки все те странные штуки, которые вытряхнул на стол, так что вскоре у Эль появился весьма причудливый пояс с кучей подвесок из металлических, деревянных и пластиковых брелочков, цепочек и даже пучков перышек с камешками. Со стороны выглядело глупо, но девушка резонно отметила, что лучше немного побыть глупой, чем внезапно стать мертвой.

Из широких кожаных ремешков Гриф собрал конструкцию, легко спрятавшуюся под курткой и скрывшую закрепленный под мышкой нож. Нож был странный, очень легкий и сделанный полностью из какого-то черного камня.

— С обычным оружием на раннара идти нечего, а пользоваться боевой магией ты при всем желании не сможешь, — пояснил Гриффин. — Но рану от обсидиана не так просто залечить. Да и шрам останется навсегда.

Нашлась в запасах Гриффина и самая настоящая плеть, которую он затолкал Эль в карман куртки, предварительно что-то с ней сделав.

— Постарайся не ударить меня или саму себя, — предупредил он.