— Р-р-р-р, — Гриффин ребром ладони смахнул со стола все горшки.

— Что ты делаешь? — девушка быстро метнулась вперед, поймав последний из горшочков, с кустиком каких-то фиолетовых листьев. — Зачем? Аккуратнее, еще поранишься.

— Они мертвы, — Раннар смахнул цветы с соседнего стола. — Поверить не могу.

— Я не понимаю, — нахмурилась девушка. На ее взгляд растения были довольно… живыми. Даже сквозь тень они пока не выглядели черными. Просто обычные серые цветочки.

— Я создавал эти травы специально, — заглушая грохот падающих ящиков, объяснил Гриффин, раздражаясь больше, чем когда уничтожал безобидные ящики ромашки и зверобоя, от которых валил плотный черный туман с пола. — Многие из них существуют лишь в одном экземпляре. У каждого из этих растений было какое-то особое свойство… Я даже условия создал специальные, — Он обвел руками вокруг себя. — И что же? Двухсотлетней труд разрушен из-за какой-то, возомнившей себя великой, старухи.

Эль осмотрелась. На подоконнике, укрытый от глаз Гриффина, сиротливо ютился горшочек с фиалкой. Ее пушистые лепестки вздрагивали, чувствуя опасность. Девушка осторожно погладила один листик, тот с шипением потерся о ее палец, впитывая энергию.

— Почему все так? — спросила девушка.

— Растения… животные… они всегда реагируют первыми, — вздохнул Гриффин. — В воздухе появилось слишком много дурной силы, она меняет все. Скоро это почувствуют и люди. Чаша весов склонилась в одну сторону. Не знаю, что нас всех ждет. — Гриффин смахнул оставшиеся горшки на пол. — Новые войны? Теракты? Раннары могут не только устанавливать равновесие, но и нарушать его. Эх, здесь уже нечего спасать.

— Я возвращаюсь, — уже погружаясь в тень, сказала Эль.

— Будь осторожна, — не оборачиваясь, напутствовал ее раннар. — Прямо в особняк.

* * *

Гриффин прошел в дальний угол оранжереи. Пелена тени на глазах позволяла ему видеть удручающие знаки того, что сила Этелин растет очень быстро. Тонкая скорлупа защитных чар, которые он возвел давным-давно и время от времени обновлял, уже начали разрушаться. Еще пока не заметно. Но ощутимо. Голубоватая пыль распадающихся плетений висела в воздухе.

Некое неуловимое предчувствие всколыхнуло воздух раньше, чем он успел почувствовать беспокойство. Заклинания, густой паутиной отлетавшие стеклянное строение, заверещали, забились в крике, слышном лишь их создателю.

Опасность.

Опасность.

Кто-то пытается войти.

Чужой.

Чужоооооооой.

Стекла отчетливо зазвенели от крика, который уже начал прорываться в обычный мир.

Осторожнее.

Гриффин усмехнулся.

— Ты удручающе предсказуем, — раздался у него за спиной знакомый голос.

— Я тебя не звал, — сухо заметил раннар. — И входить не предлагал. Еще одно нарушение неписанных законов? Не боишься, что я "спущу" охрану?

Этелин, запертая в теле Фионы, громко расхохоталась, блеснув зубами.

— Мне бояться тебя? — сморщила нос раннарка. — С каких пор ты стал тем, кого стоит бояться? Фиона услужливо предоставила мне свою память, а там нет признаков того, что ты так уж силен. Да, хитрый и умный, но ничего кроме этого.

Гриффин усмехнулся, облокачиваясь на холодные камни печи, согревавшей оранжерею зимой: вид скучающий, волосы ехидно торчат во все стороны.

— Ты меня не боишься, — радостно воскликнула Этелин. — Прекрасно. Превосходно. Я заставлю тебя дрожать, заставлю плакать, умолять о смерти.