Через некоторое время лязг возобновился.

Неожиданно в двери примерно на уровне груди открылось зарешеченное отверстие. При этом опять полетели хлопья ржавчины. Шеррис наклонилась к решетке.

— Кто там? — раздался из темноты высокий скрипучий голос.

— Отворите, — велела голосу Шеррис.

— Ха! «Отворите»! Как твое имя, женщина?

Шеррис сдвинула с лица шарф.

— Шеррис.

— Полное и…

— Это и есть мое полное имя. Я гнилая аристократка, понятно? А теперь дай мне войти, слизняк.

— Что-о? — проскрежетал голос.

Отверстие вновь закрылось. Шеррис выпрямилась, засунула руки в карманы. Дверь вздрогнула и заскрипела, в ней появилась и стала расти щель. Проем оказался достаточно большим, чтобы можно было пройти, пригнувшись. В щель на Шеррис свирепо глядел человечек в грязной рясе с нахлобученным на голову капюшоном. Прежде чем он успел что-либо сказать, Шеррис помахала своим паспортом прямо перед его бледным посеревшим лицом. Монах молча посмотрел на документ.

— Ну, что уставился? — обратилась к нему Шеррис. — Я же здесь не впервые. Мне надо поговорить с синьором Джалистером.

— Прямо сейчас? Нет, вам придется подождать. Он… — начал было монашек, потихоньку прикрывая дверь. На его руке болтался наручник.

Шеррис шагнула вперед, просовывая сапог в сужающуюся щель.

Почувствовав какое-то препятствие, Печальный Брат глянул вниз. Глаза его сделались круглыми.

— Убери… свою… нечистую… женскую ногу прочь от…

Тут он поднял глаза и уперся взглядом прямо в дуло револьвера. Шеррис приставила оружие к носу привратника. Тот осторожно скосил глаза.

Звеня цепью, он медленно отворил дверь и прокаркал: Пойдите.

На кончике его короткого носа отпечатался белый кружок.

— Но, сэр! Она мне угрожала!

— Не сомневаюсь. Впрочем, ты цел и невредим, младший брат. Так что не стоит впредь приводить мне подобные аргументы без достаточных на то оснований. Возьми у леди Шеррис оружие под расписку, проводи нашу гостью в Галерею и снабди ее цепью для гостей. Немедленно!

Синьор Джалистер развернулся к Шеррис; его лысина сверкала в тусклом свете пыльной лампы. На широком лоснящемся лице появилась тонкая улыбка.

— Леди Шеррис, ваша сестра ожидает вас в Зале Горестей.

— Сводная сестра, — поправила его Шеррис. — Спасибо.

Лицо Джалистера вновь приобрело обычное кислое выражение.

Шеррис вручила свой револьвер грозно нахмурившемуся привратнику. Тот осторожно взял оружие и кинул в ящик. Затем быстро нацарапал на кусочке пластика несколько слов и протянул его Шеррис.

— Так-то, женщина, — проворчал монах. — Мы обязательно подберем для тебя красивую и тяжелую цепь. Да-да.

Он вышел, бормоча что-то себе под нос. Его цепь волочилась по прорезанной в стене колее.

Защелкнув на правом запястье Шеррис наручник, маленький монах с трудом подтащил и прикрепил тяжелую железную цепь к стене, подергав для пущей надежности.

— Вот так, — пробурчал он. — Это не даст вам сойти с пути истинного. Не так ли, госпожа?

Она равнодушно посмотрела на массивный иссиня-черный наручник и пробежала пальцами по грубым звеньям цепи.

— А знаешь, — понизив голос, она улыбнулась монаху, — ведь некоторым подобное обращение весьма по вкусу!

Она подмигнула.

Глаза Печального Брата расширились. Опустив на лицо капюшон, он указал дрожащей морщинистой рукой вглубь длинной, слабо освещенной галереи.

— Вон! Убирайся с глаз моих! В Зал Горестей, да падут они на твою голову все разом!

Дом у Моря по сути своей был тюрьмой.