|
Он мне сказал, что просто в одной из комнат третьего этажа сложил, куда с улицы подсмотру нет и куда никто забираться не вздумает, даже если случайно в усадьбу и залезет. Может, он имел в виду, чтоб я вас в усадьбу отослал, к этому его запасцу. Но там ли сторожевой журнальчик или нет, я не знаю. Если не там, то я уж точно без понятия, где он может быть.» «Значит, или в караулке, или в барской усадьбе, — говорит гость. — Хорошо, проверим, и смотри, чучело огородное, если ты меня за нос водить вздумал…» Тут и я, и жена стали слезно уверять его, что за нос не водим. Он усмехнулся и говорит: «Ладно, на то похоже, что твой брат действительно тебя малость подставил. Но, сам видишь, ты сообразил, что он мог иметь в виду, когда припекло. И запомните — вы меня не видели и о разговоре со мной никому ни слова. Я быстро узнаю, если вы кому расскажете, и тогда тебе точно конец. Насчет ранения своего набреши, что хочешь, если скрыть его не удастся, но чтобы обо мне и о нашем разговоре — ни словечком». Повыспросил он еще, как лучше добраться до караулки и до барской усадьбы, и ушел. Мы ни живы, ни мертвы были, долго в себя приходили, уснуть не могли. Под утро только и вздремнули. А утром я вылез из дома голову проветрить и нервы остудить, и тут сразу эта катавасия началась, когда меня во второй раз чуть не покончили…
— Ясненько, — сказал я. — Вот что. Не знаю, что у тебя был за гость, но лучше тебе на допросах о нем помалкивать. — На допросах? — поперхнулся он. — А ты как думал? У тебя в подполе склад оружия, армию вооружить можно. Сейчас подводы подойдут, оружие вывозить. И оперуполномоченный НКВД приедет. Жаль мне тебя, но покрыть я тебя не могу, шила в мешке не утаишь. Да в тюрьме тебе сейчас и безопасней будет. А я обещаю поспособствовать, чтобы с тобой обошлись полегче. — И на том спасибо, — вздохнул инвалид Коля. — В этой комнате вы с твоим гостем беседовали? Здесь он стрелял? — спросил я. — Да. Здесь, — он стал отвечать коротко и равнодушно, как будто на все рукой махнул. — В каком месте ты сидел? — Почти как сейчас сижу. — В каком направлении и под каким углом пуля полетела? — Вон туда. Я провел мысленную линию и обшарил тот участочек комнаты, куда должна была уйти пуля. Сначала я ее не нашел, потом, повторив розыск, обнаружил, что она впилась в ножку стола. Вытащив складной нож, я выковырял ее и убрал в карман. — Скажешь, что хотел почистить один из тех пистолетов старинных, что лежат в подполе, и нечаянно сам в себя курок спустил, — сказал я. — А я тем временем постараюсь насчет твоего гостя разузнать, что за птица. Если благополучно закончу свой розыск, то дам тебе знать в тюрьму, что можно всю правду рассказывать. По правде говоря, я не думал, будто гость этот таинственный мог иметь достаточно власти, чтобы и в тюрьме достать старика. Но оставался еще маленький шанс поймать его в ловушку в усадьбе — и пока о госте знал только я, этот шанс был моим. — А вон и машина с уполномоченным, — заметил инвалид Коля. Уполномоченный по-хозяйски прошел в дом и брезгливо на меня глянул. — Что такое? Почему меня не дождались? — вопросил он. — Что тут произошло? Зачем велели подводы прислать? — Все вам доложу по порядочку, — сказал я. — Вы только в подпол для начала загляните, — я поднял половицы, открывая ему спуск в подпол. — Прошу! — Мамочки мои!.. — донесся голос уполномоченного, едва он спустился в подпол. — Да тут то ли цельный музей, то ли арсенал!. |
