Турецкий

Турецкий спрыгнул с подножки фургона КамАЗа, помахал рукой водителю — до места встречи он добирался автостопом, так было спокойней. КамАЗ уехал. Турецкий посмотрел на часы. Семь утра. Он подозревал, что Максаков мог организовать ловушку: например, позвонить в милицию и сообщить, где и когда следует искать беглого Турецкого. Поэтому и приехал пораньше, чтобы подготовиться ко всяким неожиданностям.

С полчаса он осматривал местность и не обнаружил никаких следов засады. Отыскал удобный наблюдательный пункт — холмик, с которого хорошо просматривалось шоссе на несколько сот метров в обе стороны. Турецкий притаился, с дороги его видно не было.

Теперь оставалось только ждать.

По шоссе со стороны Москвы двигались два микроавтобуса. Турецкий вжался в землю, но микроавтобусы пронеслись мимо.

Он посмотрел на часы. 7.50.

Наконец через двенадцать минут подъехал джип с тонированными стеклами и затормозил почти напротив Турецкого. Джип съехал с дороги, немного попетлял между деревьями и остановился. Из джипа вышли двое, водитель и еще один тип, мордатый, с толстенными щеками, оба были с автоматами. Они закурили.

Турецкий достал пистолет, прицелился — он мог бы с легкостью снять обоих. Но он не делал этого, поскольку не знал, есть ли в машине Ирина и не остался ли там с ней еще кто-нибудь. Он положил пистолет на землю. Сполз с холмика. Поднялся на ноги и сделал пару шагов вперед. Свистнул.

Мордатый и водитель бросили сигареты, схватились за оружие, навели автоматы на Турецкого.

— Лапы подними!

Турецкий послушно поднял руки.

Водитель подошел вплотную. Обыскал его, ничего предосудительного не нашел, сам опустил Турецкому руки. Кивнул в сторону машины.

И из машины вышел адвокат Васильев.

Турецкий особенно удивлен не был. Кивнул адвокату в знак приветствия.

Васильев улыбнулся:

— Считай, Александр Борисович, что я продолжаю защищать твои интересы. Просто немного необычным образом. Заметь! И это несмотря на то что ты сделал в СИЗО. Для нас, для юристов, главное — плоды работы, а не процесс, верно?

— Где моя жена?

— Сперва поговорим о гарантиях.

— Я хочу быть уверен, что с ней все в порядке.

Адвокат сделал успокаивающий жест обеими руками.

— Да я тебя умоляю! Все с ней в порядке. Поверь, все мы здравомыслящие люди. Максаков — в первую очередь. Причинять вред твоей жене, чтобы всю оставшуюся жизнь опасаться страшной мести? И кстати, тебя убивать он тоже не планирует.

Турецкий поморщился:

— Допустим. О каких гарантиях идет речь?

Адвокат кивнул водителю. Водитель обошел машину, открыл багажник. Мордоворот продолжал удерживать Турецкого на прицеле.

Васильев продолжал:

— Копию кассеты я даже не прошу: если ты сделал одну, то мог сделать и еще десять или вогнать запись в компьютер. Ты уничтожишь их все собственными руками.

Турецкий молча посмотрел на адвоката.

— Хочешь спросить — почему? Сейчас поймешь.

Мордоворот достал из багажника штатив-треногу и видеокамеру, установил, навел объектив на Турецкого. Вернулся к багажнику и, поднатужившись, вытащил оттуда… связанного Степана. Положил его на землю между Турецким и видеокамерой. Рот у Степана был залеплен скотчем, но глаза были открыты и полны ужаса.

Васильев кивнул на Степана:

— Вот это и будет гарантия. Частный детектив Турецкий застрелит молодого человека, а мы запишем все на видео.

Степан мотал головой и что-то мычал.

— Суть сделки такова: запись никто не увидит, если ты, Александр Борисович, навсегда забудешь о существовании Максакова и обо всем, что с ним связано. Неплохо придумано, верно? — Васильев вздохнул.