Ричард хорошо помнил предание о благочестивом короле-мученике. Когда на землю его королевства напали неисчислимые полчища язычников-датчан, король, оказывая врагам сопротивление, попал к ним в плен. Его долго терзали, требуя от него отречения от христианской веры. Но король был твёрд в своих убеждениях и отказался спасти свою жизнь ценой предательства Христа. Его долго избивали, потом привязали к дубу и стали нещадно стегать бичом. Не добившись, однако, и этим ничего, враги выпустили в привязанного к дереву, изнемогающего от страданий короля тучу стрел, а затем отсекли ему голову и забросили в густую заросль терновника. А сами отступили. Люди нашли, однако, голову своего короля. К ней привёл их вой волкодава, оберегающего останки Эдмунда от волков. Голову приставили к туловищу и тело короля с большим почётом похоронили. А потом на его могиле стали происходить чудеса, и погибшего в муках короля признали святым. Он стал покровителем особ королевской крови и защитником всех тех, кто страдает от пыток и эпидемий, а также от нападения волков. Самым большим чудом же считалось то, что спустя всего тридцать лет после гибели короля его мучители сами приняли христианство и стали почитать Эдмунда как святого.

У могилы погибшего мученической смертью в плену у врагов короля Ричард ещё раз благочестиво поблагодарил Господа за своё освобождение из неволи и попросил помощи у святого заступника королей. Ведь врагов у Ричарда было вокруг великое множество, да и в самом королевстве недостатка в них не наблюдалась. Что уж говорить, когда родной братец творит такое.

А принц Джон и, правда, распоясался совсем, узнав, что брат попал в руки своих лютых недругов. И очень надеялся, что он сгинет там в каком-нибудь мрачном замке, как погиб когда-то герцог Нормандии Роберт, угодивший в плен к родному брату и проведший в заточении долгих двадцать восемь лет. Джон мечтал о короне уже давно, и теперь ему показалось, что она сама плывёт к нему в руки. И сейчас он мог позволить себе многое. Мало того, что он захватил королевские замки на севере Англии, так он ещё и разбазарил половину владений Плантагенетов на континенте. По заключённому совсем недавно с французским королём Филиппом договору, принц Джон передал ему территорию Нормандии восточнее линии Руан-Дьеп без Руана, Водрёй и земли восточнее реки Итон, а также ряд крепостей в Турени – Тур, Лош, Амбуаз, Шатийон на Эндре. Он щедрой рукой передал Вандом графу де Блуа и признал независимость графа Ангулемского. Чтобы погубить брата и самому стать королём, принц Джон не жалел ничего. Филипп, не теряя времени, захватил Небур, Эврё и Водрёй, второй раз неудачно осадил Руан и вернулся в Париж. Затем он принял присягу на верность от аквитанских вассалов Ричарда Жоффруа де Ранкома и Бернара, виконта де Броса. Да, размах перемен был грандиозным. И вдруг, как снег на голову, новость, что преждевременно исключённый из игры Ричард возвращается. Джон пришёл в ужас, получив предупреждение от своего друга Филиппа. «Будь осторожен, – писал французский монарх, – дьявол на свободе». Было от чего потерять и сон, и аппетит.

Теперь же Ричард со свойственной ему прытью двинулся на север. Бароны, переметнувшиеся на сторону принца Джона, впали в неописуемую панику. Гуго де Поммере, барона из Корнуолла, хватил смертельный удар, как только он услышал о возвращении короля в Англию. Остальные трепетали и спешили замолить свои грехи. Только замки Тикхилла и Ноттингема оставались в руках сторонников принца. Ещё до возвращения короля вновь назначенный им архиепископ Кентерберийский Хьюберт Уолтер взял в осаду эти замки. Тикхилл сдался на милость короля сразу, но Ноттингем продолжал сопротивляться.

Ричард прибыл к стенам крепости под громкие звуки рогов и труб. Из замка принялись стрелять, и король отдал приказ о штурме, не желая никаких переговоров с предателями. Сам Ричард, хоть и располнел, сидя взаперти в замках императора Генриха, лично возглавил боевые действия, надев только лёгкую кольчугу.