– Я обращусь к жителям города. С помощью Патриотов мы получили доступ к сети экранов. Вскоре мое обращение будет передано не только на город, но и на всю страну. – Для вящей убедительности подпускаю немного личного: – Этого достаточно, чтобы вы убрали свои кровавые ручонки от Джун?

– По рукам! – хлопает в ладоши канцлер. – Если вы готовы стать… выразителем наших интересов, так сказать, то я заверяю: ни вас, ни миз Айпэрис не подвергнут суду и казни после смены власти.

От его слов мороз по коже – напоминание о том, что, если наш план не сработает, мое обращение не спасет жизни Андена. Больше того, если наш план не удастся, канцлер, вероятно, сообразит, что я его инициатор, и тогда судьба Джун… и, возможно, Идена, решена. Я откашливаюсь. Паскао в другом конце комнаты словно окаменел от напряжения.

– А мой брат?

– О брате можете не беспокоиться. Я вам уже говорил: я не тиран. Я не привяжу его к операционному столу и не стану накачивать всякой химией и ядами – никаких экспериментов с ним. Он – и вы – будете жить в достатке и безопасности, вам ничего не будет угрожать, вам не о чем будет беспокоиться. Я вам это гарантирую. – Тон канцлера меняется, теперь он говорит мягко, доверительно, по крайней мере так ему кажется. – Огорчение в вашем голосе невыносимо. Но поверьте, я делаю только то, что необходимо. Если бы ваш Президент пленил меня, то казнил бы не раздумывая. Так уж устроен мир. Я не жестокий человек, Дэниел. Помните: не Колонии в ответе за вашу полную страданий жизнь.

– Не называйте меня Дэниелом.

Мой голос звучит тихо и спокойно. Никто, кроме моей семьи, не смеет называть меня Дэниелом. Я Дэй. Просто и ясно.

– Приношу свои извинения. – В его голосе слышится искреннее сожаление. – Надеюсь, вы понимаете, что я говорю, Дэй.

Я молчу несколько мгновений. Даже сейчас я в некоторой степени отношусь к Республике враждебно, все темные мысли и воспоминания нашептывают: отвернись от нее, пусть рассыплется на части. Канцлер знает меня лучше, чем я мог бы подумать. Жизнь, полную страданий, трудно забыть. И словно в ответ на опасную сладость чарующей речи канцлера в поток моих мыслей вторгается голос Джун – она шепчет мне что-то. Я закрываю глаза и цепляюсь за нее, черпаю у нее силы.

– Скажите, когда я должен выступить с обращением, – говорю я немного спустя. – Все подключено и готово. Давайте уже покончим с этим.

– Замечательно. – Канцлер откашливается, в его голосе снова слышатся деловые нотки: – Чем скорее, тем лучше. Вскоре после полудня мои войска высадятся на военно-морской базе Лос-Анджелеса. Давайте приурочим ваше обращение к высадке. Договорились?

– Решено.

– И еще одно, – добавляет канцлер.

– Что?

Я напрягаюсь, мой язык уже готов отключить микрофон.

– Пока не забыл. Я хочу, чтобы вы зачитали обращение с палубы моего воздухолета.

Бросаю испуганный взгляд на Паскао, и хотя он понятия не имеет, что сказал мне канцлер, но хмурится, видя, как побледнело мое лицо. С корабля канцлера? Конечно. Надо же было посчитать его таким простачком! Простые меры предосторожности. Если во время обращения что-то пойдет не так, я буду в его руках. Не призови я людей подчиниться Колониям, а скажи что-нибудь иное, он убьет меня прямо на палубе воздухолета, в окружении его людей.

Когда канцлер заговаривает снова, в его голосе слышится удовлетворенность. Он точно знает, что делает.

– Вы ведь согласны, что ваши слова прозвучат куда весомее с палубы воздухолета Колоний? – спрашивает он и снова хлопает в ладоши. – Будем ждать вас на базе ВМС номер один через несколько часов.