Здесь, среди аристократов с их банковскими счетами и шикарными манерами, я не в своей тарелке. Сколько бы денег ни давала мне Республика, я все равно останусь уличным мальчишкой.

Я и забыл, что уличный мальчишка не пара будущему принцепсу сената.

Колбурн-Холл, главный зал.

68° Фаренгейта

Кажется, я вижу Дэя в толпе – яркую вспышку платиновых волос, ярко-голубых глаз. Мое внимание сразу же отключается от разговора с Анденом и другими принцепс-электами, я выгибаю шею, надеясь рассмотреть его получше, но он уже исчез, словно и не было. Разочарованная, я возвращаю взгляд к собеседникам, улыбаюсь им заученной улыбкой. Появится ли Дэй? Люди Андена наверняка предупредили бы нас, если бы он не сел в частный самолет, посланный за ним утром. Но накануне его голос в микрофоне звучал так отчужденно и неловко, – может, он решил, что не стоит прилетать. Может, ненавидит меня теперь, ведь у него было достаточно времени поразмыслить о наших отношениях. Я снова оглядываю толпу, пока другие принцепс-электы смеются над шутками Андена.

Шестое чувство подсказывает: Дэй здесь. Но я не из тех, кто полагается на интуицию. Я рассеянно прикасаюсь к драгоценным камням в волосах – на месте ли они? Мне доводилось носить вещи и поудобнее, но парикмахер просто ахнул, когда увидел, как смотрятся рубины на фоне моих темных кудрей, и его реакции было достаточно, чтобы я решила: да, игра стоит свеч. Не знаю, что именно заставило меня сегодня так потрудиться над внешностью. Наверное, День независимости, ведь это такое важное событие.

– Миз Айпэрис, как мы все и предполагали, намного опередила остальных, – говорит Анден сенатору и улыбается мне.

Его веселость, конечно, показная. Я достаточно долго работаю в помощниках Андена, чтобы понять, когда он напряжен; сегодня каждое его движение нервическое. Я тоже нервничаю. Возможно, и месяца не пройдет, как над городами Республики поднимутся флаги Колоний.

– Преподаватели говорят, что еще не видели ученика, который так быстро усваивал бы политические тексты.

– Благодарю вас, Президент, – машинально отвечаю я на комплимент.

Сенаторы посмеиваются одобрительно, но под их масками радушия я вижу негодование в мой адрес – девчонки, которая по назначению Президента в один прекрасный день может стать главой сената. Мариана удостаивает меня дипломатичного, но строгого кивка, а Сержу явно не нравится особое отношение ко мне. Я игнорирую злобные взгляды старших коллег. Они беспокоили меня прежде, теперь я просто устала от них.

– Да-да. – Сенатор от Калифорнии Танака поправляет воротник своего мундира и переглядывается с женой. – Замечательная новость, Президент. Но, несомненно, преподаватели знают, что опыт сенаторской работы не укладывается ни в какие книги, его приобретают годами службы в палате сената. Как, например, наш дорогой сенатор Кармайкл.

Он замолкает и любезно кивает Сержу, который надувается, как индюк. Анден лишь отмахивается от его соображения.

– Конечно, сенатор, – говорит он. – Со временем все придет.

Мариана рядом со мной вздыхает, указывает подбородком на Сержа.

– Если долго смотреть на его голову, кажется, она вот-вот выпустит крылья и взлетит, – бормочет она.

Я улыбаюсь ее словам.

Они меняют тему с моих успехов на обсуждение, как лучше теперь, когда отменены Испытания, отбирать учеников в средней школе. Разговор о политике действует мне на нервы. Я оглядываю толпу в поисках Дэя (безрезультатно), затем наконец прикасаюсь пальцами к руке Андена, подаюсь к нему и шепотом говорю:

– Прошу меня извинить, я скоро вернусь.

Он кивает. Я смешиваюсь с толпой, но чувствую на себе его взгляд.

Несколько минут я хожу по залу, приветствуя сенаторов и их семьи.