– Я приношу клятву верности флагу Американской Республики…

Дэй. Вот он.

Он стоит футах в пятидесяти спиной ко мне, и я вижу лишь малую часть его лица; распущенные густые волосы лежат абсолютно прямыми прядями, под руку его держит девица в сверкающем золотом платье. Я приглядываюсь и тут замечаю, что его губы совершенно неподвижны. Он стоит молча на протяжении всей присяги. Тут в зале гремят аплодисменты, и Анден приступает к заготовленной речи, и я переключаю внимание на него. Краем глаза я замечаю, как Дэй поворачивается и бросает взгляд через плечо. Мои руки начинают дрожать, когда я на миг вижу его лицо, – неужели я и в самом деле забыла, как он красив, как в его глазах мечется что-то дикое и неприрученное – свободное даже среди такого порядка и элегантности?

Когда речь заканчивается, я иду прямо к Дэю. На нем идеально пошитый черный костюм с кителем. Неужели он похудел? Кажется, со времени нашей последней встречи потерял не меньше десяти фунтов. Он болел в последнее время. Я подхожу ближе, и Дэй, увидев меня, прерывает разговор со своей спутницей. Глаза его раскрываются чуть шире. Я чувствую, как загораются щеки, но гоню ударивший в лицо жар. Это наша первая встреча за много месяцев, и я не хочу выглядеть глупо.

Останавливаюсь в нескольких футах, перевожу глаза на его спутницу, узнаю в девушке Фалин, восемнадцатилетнюю дочку сенатора Федельмы.

Мы с Фалин обмениваемся кивками.

– Привет, Джун. Вы сегодня великолепны, – усмехается она.

Я искренне улыбаюсь ее словам – какое облегчение после фальшивых улыбок, которые приходилось раздавать принцепс-электам.

– И вы, – отвечаю я.

Фалин немедля избавляет всех нас от неловкости – видя слабый румянец на моих щеках, она отвешивает нам поклон и исчезает в толпе, а мы с Дэем остаемся наедине среди моря людей.

Несколько секунд мы только смотрим друг на друга. Я нарушаю молчание, прежде чем оно успевает слишком затянуться:

– Привет. Рада тебя видеть.

Я рассматриваю его лицо, освежая в памяти каждую мельчайшую черточку.

Дэй улыбается в ответ и наклоняет голову, ни на мгновение не сводя с меня глаз. От его взгляда в груди разгорается пожар.

– Спасибо за приглашение.

Услышав снова этот голос… я набираю полные легкие воздуха и напоминаю себе, зачем пригласила его. Дэй вглядывается в мое лицо, рассматривает мое платье – он, кажется, готов высказаться на сей счет, но вдруг передумывает и обводит рукой приглашенных:

– Миленькая компания тут собралась.

– Ну, на вид все гораздо благообразнее, чем на самом деле, – отвечаю я, понизив голос, чтобы не слышали другие. – Думаю, некоторых сенаторов едва не разрывает от необходимости говорить с людьми, которых они ненавидят.

Мое ироничное замечание отражается на губах Дэя едва заметной улыбкой облегчения:

– Значит, я, к моей радости, тут не единственный несчастный.

Анден уже покинул трибуну, и слова Дэя напоминают: вскоре я поведу его на банкет. Это отрезвляет меня.

– Нам пора, – говорю я, жестом приглашая его следовать за мной. – Банкет будет для очень узкого круга. Ты, я, другие принцепс-электы, Президент.

– Так что происходит? – спрашивает Дэй, шагая рядом.

Его локоть касается моего, отчего мурашки бегут по коже. Я с трудом перевожу дыхание. Сосредоточься, Джун.

– Во время нашего последнего разговора ты избегала всякой конкретики.