Когда она оказывается ко мне спиной, я складываю руки на груди, чуть наклоняю голову и снова вызываю Андена:

– Я вижу ее. Она здесь. Коммандер Джеймсон в Лос-Анджелесе.

Я говорю так тихо и невнятно, что Анден переспрашивает:

– Вы ее видите? Она рядом?

– Да, – шепчу я, косясь на исчезающую впереди фигуру. – Возможно, ее цель – узнать, куда меня отвезет джип, или выведать, где находитесь вы.

Джеймсон все удаляется, и меня охватывает непреодолимое желание ее выследить. Впервые за долгое время во мне просыпаются агентские навыки. Политика перестает существовать, я снова обретаю твердую почву.

Едва она сворачивает за угол, я кидаюсь за ней. Куда она идет?

– Она в Лейке и Колорадо, – взволнованно шепчу я Андену. – Свернула на север. Пришлите солдат, но чтобы она не заметила слежки. Хочу узнать, куда это она направляется.

Прежде чем Анден успевает ответить, я отключаюсь.

Я иду вдоль здания, стараясь держаться в тени, срезаю путь по одному из проулков к той улице, где, по моим предположениям, находится коммандер Джеймсон. Я не выглядываю из-за угла, опасаясь себя выдать, прячусь в проулке и подсчитываю, сколько времени прошло. Если она шла прежним темпом и никуда не свернула, то должна была миновать мое укрытие как минимум минуту назад. Я осторожно высовываюсь, мельком осматриваю улицу. Да, она уже прошла, и теперь я вижу ее спину – она торопится уйти. Одного взгляда хватает, чтобы понять: она тоже с кем-то разговаривает.

Жаль, рядом нет Дэя. Он бы сразу подсказал, как лучше незаметно ее выследить. Я задумываюсь на мгновение – не вызвать ли его; нет, он сюда точно не успеет.

Я иду за коммандером Джеймсон не меньше четырех кварталов, наконец мы оказываемся на участке Рубинового сектора, граничащем с Баталлой, где посреди улицы высятся три пирамидальных посадочных дока. Она снова поворачивает – я спешу за ней, но, когда добираюсь до угла, ее уже нет. Возможно, Джеймсон почуяла хвост, ведь в слежке она несравнимо опытнее меня. Я поднимаю голову к крышам.

– Мы ее потеряли, – раздается в наушнике голос Андена. – Я подал беззвучный сигнал тревоги расположенным поблизости подразделениям – они будут немедленно докладывать о результатах поисков. Далеко уйти она не могла.

– Верно, – соглашаюсь я, но плечи у меня опускаются.

Джеймсон исчезла. С кем она переговаривалась? Я внимательно оглядываю улицу, пытаюсь понять, зачем она сюда приходила. Может, шпионит? Эта мысль меня обескураживает.

– Я возвращаюсь, – шепчу я в микрофон. – Если мои подозрения верны, мы, возможно…

Свист, ослепительная искра – что-то взрывается прямо перед глазами. Дернувшись, я инстинктивно падаю на землю за ближайшим мусорным баком. Что это было?

Отключаю связь. Откуда стреляет коммандер Джеймсон? Есть ли с ней кто-то еще? Солдаты Колоний? Республиканские солдаты-предатели? Не знаю. Не могу сказать. Не слышу и не вижу…

Паника нарастает, но тут материализуется голос Метиаса: «Не дергайся, Джучок. Тебя спасет логика. Сосредоточься, думай, действуй».

Я закрываю глаза, делаю глубокий прерывистый вдох, даю себе секунду успокоиться и настроиться на голос брата. Не время терять голову. Я никогда не позволяла эмоциям взять надо мною верх и сейчас не позволю. Думай, Джун. Не глупи. После более чем годового пребывания в состоянии тяжелейшей душевной травмы, многих месяцев политических торгов, после дней войны и смерти я подозреваю всех и каждого. Вот как Колонии ослабляют нас… не союзниками, не оружием, а пропагандой.