Уже много часов скакал Леовигильд верхом на коне. Он не знал, куда податься. Никто его не преследовал. Никто не пытался его удержать, когда он уложил свои нехитрые пожитки на спину второй лошади и поскакал со двора. Быть может, быстрая смерть от руки кого-нибудь из людей Одоака была бы лучшим уделом. А сейчас он был презренным изгнанником, его вышвырнули за дверь, как безродного бродягу. На севере человек, не имеющий родичей или семьи, является буквально приговоренным к смерти.

    Его низкорослая мохнатая лошадка привычно рысила по снегу. От ее ноздрей поднимался пар, но она уверенно находила дорогу среди снежных наметов. В дни недавней лютой стужи поверхность снега схватило твердым настом, и сейчас он похрустывал под копытами.

    Куда же податься изгнаннику? Все имущество Леовигильда состояло из двух лошадей, меча, шлема и превосходного бронзового панциря. На вторую верховую лошадь он погрузил также праздничное платье, костюм для верховой езды, короткое копье, щит из кожи и раскрашенного красками дерева. Да еще та одежда, которая была на Леовигильде, - вот и все. Однако ему никогда не пришла бы в голову мысль, что можно отправиться искать защиты у кого-то из богатых землевладельцев и стать крестьянином. Лучше умереть с голоду! Вооруженный воин знатного рода всегда может присоединиться к отряду наемников какого-нибудь князя. Это занятие хотя бы почетно. Но в таком случае ему еще далеко ехать, а в одиночку он едва ли останется жив в дальнем путешествии. Но тут Леовигильд снова подумал о том, что он является законным наследником престола королевства тунгов, - ни при каких обстоятельствах он не откажется от своих прав.

    В невеселом раздумье он вспомнил и об Альквине. Если верить слухам, то и она сейчас находится как бы в изгнании. Возможно, тут замешан гнусный колдун Йильма, - тогда положение Альквины хуже, чем его собственное. Леовигильд никогда не видел королевы, но, судя по рассказам, она была дивной красавицей. Мысль о том, что красивую молодую женщину вынудят выйти замуж за Одоака, внушала отвращение.

    Леовигильд хотел избежать столкновения с торманнами и с камбрами. Времена были еще более неспокойными, чем обычно. Никакой закон не защищал путника-одиночку. Многие люди, малодушно трусившие на поле боя, развлекались тем, что подстерегали путешественников и убивали, прежде измучив их пытками.

    И тут Леовигильд вспомнил про одну долину на Севере. Много лет назад он обнаружил ее во время охоты. Там никто не жил. Долина тянулась вдоль границы владений камбров и торманнов. По этой долине он может пробраться незамеченным за пределы обоих королевств, а там уж, наверное, найдется какой-то выход из положения. Может быть, он предложит свои услуги какому-то князю, до тех пор пока не представится случай вернуться домой и отстоять свое право на престол. Одоаку, несомненно, осталось жить недолго.

    Под вечер Леовигильд устроился возле входа в долину и развел костер. Казалось невероятным, чтобы кто-нибудь обнаружил его здесь. В эту долину мог забрести разве что охотник или пастух в поисках отбившейся от стада коровы.

    Леовигильд завернулся в свой теплый плащ и хотел уже лечь спать, как вдруг увидел в долине вспыхивающие среди деревьев призрачные огни. В испуге он схватился за амулет, висевший на шнурке у него на шее, и произнес заклинание, оберегающее от злых сил. Огни приблизились, и тут оказалось, что они ничуть не страшнее, чем догоравшие в его костре угольки.

    - Имир! - пробормотал Леовигильд. - Я же не малое дитя, которое пугается блуждающих огней и прячется от них под одеялом. - Он заставил себя засмеяться и снова лег.