Халли поспешно поднял руку, ощупал ее волосы, капюшон…

— Ауд!

Слабый голосок:

— Я ударила его, только нож потеряла.

— Он тебя ранил? Ауд, послушай, ты не ранена?!

— Нет-нет. Я почувствовала такой холод, когда он меня схватил… Я его ударила, но выронила нож.

— Неважно. Может быть, он больше не вернется.

Он озирался по сторонам, хотя понимал, что это бесполезно. Перед глазами кружились какие-то бессмысленные огненные точки, черточки… Постой-ка, а как поступил Свейн тогда, на скале, когда луна ушла за тучи? Он закрыл глаза. Халли заставил себя зажмуриться. Да, так лучше. Светящиеся точки и черточки исчезли. Он прислушался — но ничего не услышал, кроме неровного дыхания Ауд. Спина у нее дрожала.

— Слушай, Ауд. Мы сейчас пойдем в сторону курганов, — сказал он, коснувшись рукой ее капюшона. — Как ты думаешь, идти сможешь?

— Конечно смогу! Чего ты со мной как с маленькой?

Ага, сердится — это хорошо…

— Я только не знаю, куда нож девался!

— Забудь про нож. Возьми мой.

Он развернулся, нащупал ее руку.

— Держи скорей!

— А ты с чем будешь?

— У меня коготь есть.

Он наклонился к мешку, осторожно сунул руку на дно. Его пальцы сомкнулись на прочном основании троввского когтя купца Бьерна. Халли выпрямился. Коготь, пожалуй, всяко острее резака, хотя держать его не так удобно. Может, тварь испугается, если его увидит, — вдруг подумает, что он настоящий?

— Ну что, готова?

Они заковыляли дальше, шаг за шагом, держась друг за друга. Ауд по-прежнему опиралась на него. Через каждые несколько ярдов они останавливались и прислушивались. Все было тихо: слышались только шум ветра, их собственное дыхание и биение крови в ушах.

Халли начинал надеяться на лучшее. Он с облегчением выдохнул:

— Кажется, почти дошли. Ауд!

Она шевельнулась:

— А?

— Мы почти у самых курганов. Вон, видишь там, впереди, огонек?

Во тьме действительно плавала желтая точка.

— Думаю, это одна из Рюриковых усадеб на той стороне долины. Раз ее отсюда видно, значит, мы почти на самой вершине хребта. Еще несколько шагов, и все. Мы в безопасности.

Он ждал ответа, но она молчала.

— Ауд!

— Чего?

— Ты точно не ранена, а? Скажи прямо!

— Я в порядке…

Но голос у нее был слабый-слабый. Халли мрачно сдвинул брови и попытался ускорить шаг.

Нападение, которое произошло мгновение спустя, было совершенно неожиданным. Они не слышали ни единого звука, но Халли ощутил движение, ледяной, мерзкий запах, ударивший в лицо, и скорее машинально, чем осознанно, метнулся влево, оттолкнув Ауд в противоположном направлении. Он упал на одно колено, поскользнулся на снегу и почувствовал, как что-то мощное с разгону пронеслось мимо. Он задохнулся от нахлынувшей вони. Поблизости судорожно хватала воздух Ауд.

Халли вскочил, развернулся и взмахнул в воздухе когтем — совершенно наугад, не зная, где сейчас враг. Тут раздался вопль Ауд — на этот раз громкий, — и вслед за этим резкий, лязгающий хруст ломающегося металла. Халли, собрав все силы, ринулся на звук и налетел на кого-то, кто пятился в его сторону. Это существо несло с собой вонь земли и глубинной, отвратительной гнили, от которой у Халли заныли десны и зашатались зубы. От твари исходил холод — пронзительный, мертвящий холод; у Халли онемели лицо и пальцы. Он едва не выронил коготь, но пересилил себя и ударил невидимую тварь наотмашь, как раз когда она разворачивалась в его сторону.

Противный звук, похожий на скрежет зубов.