— Давным-давно, — рассказывал он, — Дома Свейна и Рюрика сильно враждовали из-за этих пограничных земель. Здесь произошло много битв и убийств — через полмили увидишь погребальные холмы, — и обе семьи творили немало жестокостей, однако верх взять так никто и не сумел. В конце концов они договорились, что приграничные земли будут ничьи. Я еще юнцом пришел сюда из земель Кетиля, увидел пустые поля и стал их возделывать.

Халли озадаченно нахмурился, глядя на него поверх чарки.

— Жестокостей? Свейнссоны? Что за чушь! Наш Дом благородный и мирный!

— Ну я же говорю, давно это было. — Снорри вытер свою миску куском хлебной корки. — Быть может, с тех пор ваши обычаи — и другие особенности — переменились…

Он прищурился и заглянул за спину Халли.

— Вроде как сидеть тебе ничего не мешает…

— Да нет у меня хвоста, честное слово! Так ты тут совсем один живешь? А не одиноко тебе жить вот так, не принадлежа ни к одному Дому?

Старик хмыкнул.

— Опасно, конечно, одному-то жить, но я в состоянии уберечь себя от опасностей! К примеру, еще и шести дней не прошло, как меня чуть не затоптали трое всадников, что пронеслись по дороге. Пришлось мне броситься в сторону, чтобы спастись от копыт!

Халли резко выпрямился. Его оскалившиеся зубы сверкнули в свете очага.

— Ах вот как? И что же было дальше?

— Ну что дальше, что дальше! Полетел я кубарем, упал в чертополох, исцарапался весь, да еще в таких местах, которые недавним знакомым не показывают… — Снорри сердито отхлебнул вина. — Откровенно говоря, даже странно, что ты спрашиваешь.

— Да нет, я про всадников.

— А что всадники-то? Двое мужиков и молодой парень, в цветах Хаконссонов, а больше я тебе про них ничего сказать не могу.

Взгляд старика сделался пристальным.

— А чего это ты ими так интересуешься?

Халли ответил напрямик:

— Я обратил внимание, что ты бранил и мой Дом, и Дом Рюрикссонов, а про Дом Хакона худого слова не сказал. Быть может, ты им друг?

— Еще чего! Я предполагаю, что, поскольку оба мы из верхней долины, о жителях нижней долины у нас с тобой мнение одинаковое.

Халли все еще осторожничал.

— Да? И какое же?

— Что они надменны, несносны и временами сношаются с рыбами. Ну а теперь говори, какое у тебя к ним дело-то?

К тому времени в жилах Халли было уже изрядное количество вина, и теплая усталость окутала его уютной периной. Он не видел причин отмалчиваться или отговариваться. И, не чинясь, рассказал Снорри про свое горе и про цель своего путешествия.

Старик посмотрел ему в глаза и медленно кивнул.

— Ты много говорил о чести и справедливости, но если в двух словах, ты хочешь убить человека, который убил твоего дядю. Так?

Халли пожал плечами.

— Так надо.

— Почему? Чем ты тогда будешь лучше его?

— Как это чем?! Он преступник и должен поплатиться за свои деяния!

— Сдается мне, что те, кто похоронен в холмах у дороги, рассуждали именно так. Ну и где они теперь? Лежат вповалку грудой костей. И где же ты собираешься это сделать? Каков твой план?

— Ну, наверное, в Доме Хакона. А план… Доберусь туда, придумаю что-нибудь.

— Интересно… — Снорри кивнул с умным видом. — Ну, тогда я тебе вот что скажу.

— Что?

— Дурак ты, парень. Что, вина у тебя больше не осталось?

— Нет.