— Не боги горшки обжигают! И не начальником тебя ставим, — сказал, как отрезал, Главный, перейдя по привычке на ты. — Нам сверху велено заменять инженеров-практиков, не имеющих высшего образования, дипломированными.

— Выходит, кого-то из-за меня снимут с работы? — озабоченно спросил Тёма. — Он что, не справлялся?

— Отчего же? Лозовский, бывший замом до тебя, отлично выполнял свои обязанности, — в голосе главного слышалось сожаление. — Опытный авиатехник. Мы перевели его старшим контрольным мастером в ОТК. — Главный ухмыльнулся. — Будет принимать у тебя самолеты после ремонта. Так что держись!

— Ну вот, — простодушно огорчился Тёма. — Он же придираться будет!

— Это пойдет на пользу делу, — весело возразил Иван Иванович. — Ну а если перегнет палку, не бойся, мы его поправим. Как член партии, должен понимать, что укрепление кадров, — он поднял вверх палец, — государственная политика!

Однако вид у Тёмы был обескураженный, и главный инженер по-отечески произнес:

— Ты, я вижу, Артем, еще совсем зеленый паренек, не прошедший суровой жизненной школы. Так что будь готов хлебнуть всего понемножку, — он строго посмотрел в глаза «новобранцу». — Пришла пора стать самостоятельным! С квартирой-то что решил? Общежития у завода нет. Этим и займись в первую очередь!

— У меня осталось немного от подъемных и пока остановлюсь в гостинице «Сибирь», — понуро ответил Тёма. — Там, мне сказали, есть дешевые номера.

— Нет, парень гостиница тебе не по карману. Ищи частную квартиру поближе к работе. Ну ладно, иди устраивайся, а завтра к девяти будь у меня! — напутствовал его Главный. — Представлю тебя начальнику и коллективу цеха.

Таким образом, еще не приступив к работе, в лице Лозовского, которого из-за него сместили с видной должности, Тёма получил непримиримого и сильного врага. Последствия не заставили себя ждать и вскоре привели к серьезной неприятности, послужившей ему уроком на всю жизнь.

* * *

Самолетный цех авиаремонтного завода помещался в самом большом и новом из всех ангаров, имевшихся на территории аэропорта. Этот ангар был возведен всего три года назад руками пленных немцев из готовых конструкций демонтированного в Германии огромного эллинга, построенного там в свое время для дирижаблей. Новый ангар завода был лишь одной из его частей, из которых возвели еще несколько ему подобных в других аэропортах Сибири и Дальнего Востока.

Постройка этих ангаров лишний раз показала ошибочность нашей политики в отношении репараций с побежденной Германии. В то время как западные союзники присвоили в счет репараций золотой запас фашистского рейха, мы согласились взять в счет компенсации то, что не только давно устарело, но даже не соответствовало нашим природным условиям. Так металл немецких эллингов оказался хладоломким и не выдерживал сибирских морозов. Фермы нового ангара, как и тех, что были поставлены в других местах, уже не раз пришлось ремонтировать.

Но изменить что-либо уже было нельзя. Бывшие союзники размежевались. Германия была разделена, даже Берлин разграничен на Западный и Восточный. Между англо-франко-американской и советской зонами оккупации возникла глухая стена отчужденности и о каком-либо изменении договоренности не было и речи. От капиталистического Запада Советский Союз на долгие годы отделил «железный занавес».

И все же немецкий ангар Тёме понравился. Он был настолько высоким и просторным, что ремонтируемые транспортные самолеты Ли-2 — отечественная модификация американских Дугласов, — смотрелись в нем словно игрушечные.