Всю дорогу до самого Буржа шевалье развлекал меня рассказами о том, как хорошо его принимали в поместье виконта де Сен-Сир. Приехав в город, мы заселись в гостиницу, после чего де Жуанвиль отправился на прогулку, а я, заявив ему, что у меня есть еще дела, отправился к Бретонцу. Он оказался дома и был искренне рад моему приходу. Баклага хорошего вина, которую я принес с собой, помогла мне в самых мрачных красках описать все несчастья, постигшие дом графа де Круа.

– Вот такие дела, Пьер. Детей у него не осталось. Да и пьет он сильно, так что ему недолго осталось.

– Мне доводилось раньше слышать, что его сын Рене погиб на войне, но чтобы вот так принять смерть… Это ужасно! И дочь ушла в монастырь. Знаешь, мне бы хотелось радоваться его горю, но почему-то не могу. Как-то размяк я за последнее время. Может, это старость?

– Ты на себя посмотри, Пьер! Мужчина в полном соку! Найди себе симпатичную двадцатилетнюю вдовушку и наплоди с ней кучу маленьких бретонцев.

– Двадцатилетнюю вдовушку?! Ха-ха-ха! – от души рассмеялся Пьер Бретонец, а я за ним вслед.

– Слушай, ты там говорил про должность. Купил? – спросил я.

– А ты как думал! Теперь я не старший писец, а один из помощников мэра.

Мы снова выпили, теперь за его новую должность, после чего Пьер сходил в свою спальню и принес мне кошельки с деньгами и шкатулку. Выложил на стол. Я подтолкнул ему один из кошельков.

– Твое. Забирай.

– Благодарю, Клод. С тобой приятно иметь дело.

– Какие новости в городе?

– Королевская комиссия продолжает работать. Благодаря ей у нас в городском совете произошли большие изменения. Кого-то уволили, а кто-то и сам ушел. А ты думаешь, как я свое место получил? Поговаривают, что на следующей неделе состоится публичная казнь, но кого будут вешать, не скажу, не знаю. Да, чуть не забыл! Аккурат сразу после дня Преображения Господня бывшего королевского нотариуса Огаста Фонтена нашли мертвым.

– Отравили?

– Не знаю, Клод. В городе об этом молчат.

«Так может, шевалье убили не из-за порученного ему эмиссаром дела, а потому, что он знал человека в Туре? Теперь тот убирает всех, кто его мог знать. Интересно, я в его списке есть?»