Нашего такси, разумеется, на месте не оказалось.

— Дьявол! — прорычал я.

— Велосипеды? — предложил Фредс.

— Давай.

Выбора не было. Мы забежали за угол и сняли с них замки. Я тут же уселся на седло, а Фредс помог Будде пристроиться на маленький багажник над задним колесом. У входа в отель кричали люди, и мне показалось, что я расслышал в гомоне толпы голос Адракяна. Фредс подтолкнул нас, и мы покатились.

Велосипед мне достался самый обыкновенный — «Хироу-Джет», какие в Катманду везде дают напрокат: тяжелая рама, толстые шины, низкий руль, одна скорость. Если крутануть педали назад, он тормозит, плюс один ручной тормоз, плюс огромный голосистый звонок, что на улицах Катманду очень важно. В общем, неплохой велосипед, в том смысле, что ручной тормоз работал, руль держался на месте, а пружины в седле не впивались в зад. Но дело в том, что «Хитроу-Джет» рассчитан, строго говоря, на одного человека. А Будда весил прилично. Сложен он был как кошка — плотно, компактно — но весил уж никак не меньше двухсот фунтов. Заднюю шину расплющило, раздавило — между ободом и землей оставалось от силы одна восьмая дюйма, и каждый раз, когда мне не удавалось обьехать рытвину, велосипед издавал отвратительное «Бамп!»

Короче, никаких рекордов скорости мы не побили, и, когда свернули на Дилли-Базар налево, я услышал сзади голос Фредса:

— Они нас догоняют! Вон они, в такси! Адракян и компания!

Оглянувшись, я увидел в двухстах ярдах позади Фила Аракяна: он высунулся из окна маленькой желтой «Тойоты» и что-то кричал. Мы переехали мост Доби-Кола и промчались мимо здания Центрального иммиграционного бюро. Нужно было бы крикнуть что-нибудь, чтобы толпа перед зданием запрудила улицу, но ничего не приходило в голову.

— Фредс! — задыхаясь, проговорил я. — Сделай пробку! Останови движение!

— Сейчас.

Не медля ни секунды, он затормозил посреди дороги, соскочил с велосипеда и бросил его на мостовую. Трехколесная моторикша, что двигалась сразу за ним, даже не успела затормозить. Фредс громко выругался, вытащил велосипед из-под колес и тут же швырнул его под «Датсун», двигавшийся в противоположном направлении. Машина расплющила велосипед и со скрежетом остановилась. Снова ругань, и Фреде принялся выдергивать водителей из кабин, крича им в лицо единственные, видимо, три фразы на непальском, что он знал: «Чисо хоуа!» /Холодный ветер/, «Тато пани!» /Горячая вода/, «Рамрао дин!» /Прекрасный день/.

Нажимая на педали, я погнал дальше и видел все это лишь мельком, но какое-то время мы выиграли, и я несся вперед, лавируя в транспортном потоке с удвоенным вниманием.

Но тут Будда подергал меня за руку, и, оглянувшись, я увидел, что Адракян каким-то образом обошел Фредса, нанял другое такси и теперь снова нас догонял, следуя за весело раскрашенным автобусом. А мы только двинулись вверх по первому из трех довольно крутых холмов, через которые проходит Дилли-Базар, прежде чем попадет в центр города.

«Хироу-Джеты» явно не предназначены для подобных испытаний. Местные жители в таких случаях обычно слезают с велосипедов и везут их рядом. Только западные люди, которые даже в Непале всегда торопятся, ползут вверх, упорно крутя педали. В тот день определение «западный человек, который торопится» относилось ко мне в полной мере, и я, встав в седле, продолжал работать ногами. Однако сил уже не хватало, особенно после того, как пришлось затормозить, чтобы не сбить старика, который вдруг решил остановиться посреди дороги и высморкаться на мостовую. С яростными всхлипами гудка машина Адракяна обогнала автобус и теперь быстро приближалась. Тяжело отдуваясь, я опустился на седло; ноги буквально одервенели, и я уже начал соображать, как бы подипломатичнее уладить сложившуюся ситуацию, когда обе мои ноги вдруг столкнули с педалей, и мы рванули вперед, едва увернувшись от велорикши.