– Колись!

Она покрутила пальцами, и догадливая прислуга притащила нам фужеры с прохладным шампусиком.

– Я за рулём…

– Цыц! – Милку было не остановить. – Отвезу я тебя, колись давай!

* * *

На встречу с Плигиным я приехала нетрезвой. Не то чтобы сильно пьяной, но после расслабляющих процедур алкоголь хорошо долбанул по мозгам и вызвал зверский аппетит.

После разговора с Милкой у меня осталось впечатление, будто меня вывернули наизнанку и рассмотрели под микроскопом. Я держалась, сколько могла, но в итоге рассказала и про орка, и как устроила стриптиз для Макса, и про мудака Чингиза.

Милка только ахала, кивала и подливала шампусик. После встречи с ней все проблемы казались не такими серьёзными. Всё-таки есть у меня хоть одна подруга, которой я могу довериться.

Плигин ответил не сразу, и от встречи долго отнекивался, ссылаясь на занятость. Но шампанское на пустой желудок сделало меня агрессивно-обаятельной и абсолютно неудержимой. В ход пошли подкуп, шантаж и лесть, и когда в качестве аргументов я привела новый стейк-хаус на Тверской и двенадцатилетний односолодовый вискарь, прокурор сдался.

– Знатную добычу вы мне подбросили, любезнейшая Маргарита Дмитриевна.

Плигин аккуратно и ловко вскрыл острым ножом рибай, полюбовался розовым соком на срезе и отправил себе в рот. В этот момент в нем прорезалось что-то хищное, совсем непохожее на привычный облик этого мелкого плюгавого мужчинки. Что-то опасное.

– Вы про стейк, Геннадий Сергеевич? – спросила я, разливая по стаканам вискарик. – Ловко вы его разделываете, прямо как одинокий волк!

– Люблю простую пищу, – вздохнул прокурор. – Бывало, на речке таких шашлыков нажаришь, не чета этому. Но разве на это есть теперь время…

Рибай из коровки, которая нагуливала свою мраморную плоть на тучных равнинах Колорадо, доставленный в столицу самолётом, а потом два месяца дозревавший в специальной камере, стоил аккурат как месячная зарплата прокурора. Официальная зарплата, разумеется.

– За встречу. – Я подняла объёмистые стаканчики, и Плигин меня с удовольствием поддержал. – Эх, не травите душу… Геннадий Сергеевич, где те времена!

Сначала Плигина смутил мой интерес. Приехал он сухим и деловитым, но, увидев меня под хмельком, сразу расслабился. В его геометрически расчерченном мозгу не укладывалось, что серьёзные вопросы можно решать нетрезвым. Другое дело – отметить после.

Раз я прикатила подшофе, значит, дело и правда для меня плёвое, мелкая месть, которая не стоит внимания. Я поддержала его вывод, накатив несколько стаканчиков для конспирации, и незаметно переступила ту грань, когда пора остановиться, но категорически не хочется.

Виски мягким, горячим огнём прокатился внутри, согревая самую душу. Столы были тяжёлыми, мясо – нежным, свет – приглушённым, и даже бренчащие на грани слышимости банджо и скрипка напоминали мне привычный репертуар «Двойного Заппы» из трактира «Три топора».

– Знатная добыча, говорю! – ввинтился в моё сознание голос Плигина. Поначалу он нагонял на себя секретность, а сейчас ему, похоже, стало обидно, что я совсем не проявляю любопытства.

– Правда?! – Я даже старательно приоткрыла рот, и польщённый прокурор продолжил:

– Эта фирма занималась не простым мошенничеством. – Прокурор поднял палец вверх и значительно покачал им. – Берите выше – промышленный шпионаж!

– Ох, божечки! – охнула я, а сама подумала: «Что, Татка, съела?! Попробуй теперь отвертеться! Посмотрим, как твои шавки в игре себя почувствуют, когда лишатся поддержки».