Кто ищет, тот находит, а кто умеет шевелиться, тот находит быстро. Сергей облюбовал домик из трех комнат, где было не развернуться – настолько он оказался мал, зато какое преимущество: имелся въезд для автомобиля (без гаража), двор с собакой и сад с огородом – очень «нужное» приложение к дому. Его сдавала женщина, не вступившая в права наследства после смерти отца, следовательно, она не мыла пользоваться им по своему усмотрению, о чем их предупредила. Соответственно попросила, чтоб соседям квартиросъемщики представлялись ее родственниками. Сергей и Ренат расплатились за оставшиеся пять дней мая и весь июнь, мол, пока достаточно, а там видно будет. Оставив вещи в домике, забрались в джип.
– Куда? – заводя мотор, спросил Ренат.
– В больницу. Только бы она жива была.
– Считаешь, что ее попытаются убить?
– Уже пытались. А раз не удалось, попытаются еще, но изберут более надежный способ.
– Значит, она знает, за что убили ее семью?
– Надеюсь.
В половине шестого, а разрешено было посещать больных до шести, Сергей и Ренат вошли в палату на четверых с букетом цветов... а палата оказалось пуста. Койки разобраны, на тумбочках еда, чашки, лекарства, значит, обитатели где-то рядом. Выходя из палаты, они столкнулись с женщиной.
– Вы к кому? – спросила она.
– К Маргарите Назаровне, – ответил Ренат.
– Так ее только что санитары повезли на каталке...
– Куда?! – в унисон воскликнули оба.
– К лифту...
– Ей плохо стало? – осведомился Ренат.
– Да нет, – успокоила его женщина. – Ее куда-то переводят.
– Где лифт? – сунув ей букет, быстро спросил Сергей.
– У лестницы... Эй! Спасибо за цветы...
На «пожалуйста» не было времени.
– Что за санитары? – бубнил Ренат. – Куда повезли Маргариту Назаровну в конце рабочего дня? Ведь почти шесть вечера. Не кардиограмму же делать!
Эти же мысли мгновенно пронеслись и в голове Сергея, поэтому действовал он так же быстро, надеясь перехватить санитаров. Лифт, ехал вниз, каталки с санитарами на площадке не было. Сергей рванул на лестницу, крикнув Ренату:
– Зяблик, вниз!
Пролеты они пробегали на скорости, которую вряд ли позволяют себе даже гонщики. Мелькали лица, повороты, сзади им вдогонку неслось:
– Ай! Ой! Чокнутые! Психи конченые! Идиоты!
Больные люди вышли на лестничные клетки покурить, пообщаться с родственниками и знакомыми, а тут несутся два ненормальных, нагло расталкивая всех без разбору. Зато проскочили они с пятого на первый этаж максимум за минуту.
Сергей распахнул дверь, а вот и санитары, выкатывающие каталку с Маргаритой Назаровной из лифта. Из-за худобы ее сразу и не заметишь, но голова с завитыми седыми волосами точно принадлежала матери Спасского. На миг Сергей замер, экипировка у санитаров – не придерешься: белые халаты, лица закрывают медицинские маски, на груди бейджики с именами. Тем не менее доверие подводит только доверчивых людей, Сергей к этой категории не относился, поэтому пропустил вперед Рената, шепнув:
– У тебя печать на лбу: врач. Иди. Я прикрываю.
Каталка слегка застряла, ее двинули назад, развернули...
– Куда везете больную? – Ренат подошел к санитарам с серьезной физиономией, по которой струился пот. Но что интересно – дыхание не выдавало, что минуту назад он бежал сломя голову.
Секунда растерянности в глазах санитаров. Очевидно, они готовы были к любым вопросам. Тот, что ближе, ответил:
– В реабилитационный центр ветеранов как мать участника войны. Для таких больных у нас разработаны специальные программы. |