Она пожала плечами.

– Раз уж заговорили о таких вещах, как дела с твоей новой подружкой?

– Пока не знаю. Она для меня все еще какое-то расплывчатое розовое сияние.

– Как это понимать?

Касс подняла босые ноги на щиток.

– Она такая милая, что я не могу трезво оценить ситуацию. Все, что она делает, – восхитительно.

– Напомни, как ее зовут – Грета Гарбо?

– Не умничай. Ты знаешь ее имя – Вероника Лейк.

– Когда я с ней познакомлюсь?

– В следующий раз я приеду в город и отберу тебя у твоей матери. Мы поедем куда-нибудь пообедать вместе.

Мы остановились пообедать у Скрэппи, и, к моему удивлению, оказалось, что официантка Донна запомнила меня. Она спросила, повидался ли я уже с ее дядей Фрэнни, и я ответил, что собираюсь сегодня к нему заехать. Она с любопытством посматривала на Касс, и я их познакомил:

– Донна, это моя дочь Кассандра. Доннин дядя – Фрэнни Маккейб.

Касс присвистнула; на нее это произвело глубокое впечатление.

– Фрэнни Маккейб – папин герой. В каждом его отрицательном герое есть что-то от Фрэнни.

Донна хихикнула и спросила, не хочу ли я позвонить в участок и узнать, на месте ли начальник. Я сказал: конечно. Она вышла и через пять минут вернулась.

– Он вас помнит! Он просит вас приехать.

Через полчаса мы вошли в дверь местного полицейского участка. Я поймал себя на том, что качаю головой.

– Последний раз я был здесь, когда всю нашу компанию привели за драку на футбольном матче.

Проходивший молодой полисмен бросил на Касс оценивающий взгляд. Папа во мне сжал кулаки, но я сдержался. Прямо у входа сидела женщина в полицейской форме, и я спросил, нельзя ли нам увидеть начальника полиции. Я назвал свое имя, она взяла трубку. Через минуту дверь за ее спиной распахнулась, и в комнату вошел сухопарый мужчина в дорогом темном костюме, с улыбкой, которую я узнал бы и через тысячу лет.

– Черт возьми! Да это же Аспирин Байер! Хочу спросить только об одном – у тебя есть сигареты?

– Фрэнни!

Мы обменялись рукопожатием и долго смотрели друг на друга, разглядывая морщины и прочие следы прожитых лет.

– Ты не слишком шикарно одет для знаменитого писателя. Эта твоя последняя книга – я в конце так хохотал, что охрип.

– А я-то хотел, чтобы вышло грустно!

Он взял меня за подбородок.

– Бестселлер ты наш. Сэмми Байер в списке бестселлеров «Нью-Йорк Тайме». Можешь представить, как я обрадовался, в первый раз увидев там твое имя!

Его волосы были зачесаны назад и приглажены гелем в стиле журнала «GQ». Неброский репсовый галстук смотрелся элегантно, молочно-белая рубашка была словно только что отглажена. Фрэнни напоминал то ли преуспевающего биржевого маклера, то ли баскетбольного тренера из профессиональной лиги. Он излучал ту же бешеную энергию, но лицо у него было очень бледным, а под глазами виднелись темные круги, как будто он недавно поправился после тяжелой болезни.

– А это кто?

– Моя дочь Кассандра.

Он протянул ей руку, но Касс удивила нас обоих, шагнув к нему и обняв. Он с улыбкой посмотрел на меня через ее плечо:

– Эй, как это понимать?

Она отодвинулась от Маккейба.

– Я вас уже знаю. Я с младенчества слушала истории про вас.

– Да ну? – Фрэнни был смущен и польщен. – И что же твой папа рассказывал?

– Я знаю про бомбы в бутылках из-под кока-колы, про зал Общества ветеранов, про автомобиль Энтони Скаро.