Мы проехали мимо школы, мимо пиццерии, мимо кинотеатра. Экскурсия закончилась у реки, у железно дорожного вокзала. Я поставил машину у воды, и мы отправились туда, где я нашел тело. Я снова описал, как оно выглядело. Мы молча постояли там, оглядываясь по сторонам. Заходящее солнце позолотило воду, словно залив огнем. До Вероникиного поезда оставалось несколько минут. Это молчаливое общение очень подходило для завершения визита, но Вероника начала выкидывать коленца, да еще какие.

Первое – маленький безобидный вопросик – не содержало и намека на то, что последует:

– А что стало с отцом Эдварда Дюрана?

– Я собираюсь встретиться с ним на следующей неделе. Он на пенсии. Живет на том берегу, в Таппане. Я говорил с ним по телефону – вроде бы симпатичный старик.

К моему великому удивлению, в ее голосе послышался холодный упрек:

– Сэм, тебе не следовало спрашивать Островых, кто, по их мнению, убил Паулину. Я не ожидала от тебя такого.

– Что? Это же ты спросила.

– Потому что знала, что ты собираешься спросить. Я видела это по твоим глазам. Ты хочешь рассказать им про видеокассету и про то, как тебе подбросили записки. Все это их расстроит. Им потребовалось тридцать лет, чтобы смириться с ее смертью, а теперь ты пришел и снова ее выкапываешь. Думаю, чем меньше их тревожить, тем лучше. Чем меньше ты им расскажешь...

– Не читай мне нотаций, Вероника! Я не согласен. Если мы найдем настоящего убийцу, это их утешит. А единственный способ этого добиться – задавать всем много вопросов.

 

– Думаешь, на Фрэнни можно положиться? – Ее голос звучал довольно невинно, но выражение лица было иным.

– Почему бы и нет?

– Не знаю. Просто из-за его образа жизни. У него, очевидно, своя программа, и, возможно, не такая, как у тебя. В общем, тебе не нужна его помощь, Сэм. Помочь тебе могу я. Я буду делать все, что захочешь. Я умею брать интервью и разыскивать материалы. Это моя работа! Я снимаю документальные фильмы. Забудь про Фрэнни и этого мальчишку Ивана. Я помогу тебе во всем. Ты не представляешь, какие у меня связи! – Вероника шагнула ближе. Я почувствовал пряный запах ее дыхания. Прижавшись ко мне щекой, она прошептала: – Тебе никто не нужен, кроме меня. Я твое прибежище.

Ее тон и полная убежденность заставили меня поежиться.

Слава богу, поезд должен был прибыть с минуты на минуту. Я напомнил ей об этом, и мы двинулись к вокзалу. Вероника взяла меня под руку. Мне не хотелось, чтобы она до меня дотрагивалась.

 

Паулина Острова и Эдвард Дюран-младший были созданы друг для друга, и лучше было бы, если бы они никогда не встречались. Он был практичен и основателен, она – наоборот. Когда он впервые оскорбил ее, то сказал, что она запутанная и суматошная, как осиное гнездо. Так он ее отныне и называл. Она тогда рассмеялась ему в лицо и ответила, что лучше быть осиным гнездом, чем, как он, карандашом, который служит лишь для одной скучной цели, и потому его всегда забывают и теряют.

И парень, и девушка были незаурядные, и у обоих был скверный характер. Дюран прожил свою жизнь в тени важного и могущественного отца. Отец Паулины работал механиком.

Так они и встретились как-то под вечер, когда у Эдварда не заводился мотор. Он поднял капот и начал возиться со шлангами и прочим, что мог отвернуть пальцами.