Во-первых, утром его было назвать трудно. За окном было темно, непроглядно темно, бесконечно темно – собственно, Джессика даже не почувствовала разницы, когда открыла глаза.

Разбудило ее шушуканье. Спросонья она решила даже, что это мыши, и уже приготовилась метнуть в ту сторону, откуда доносились звуки, подушку… но тут начала разбирать отдельные слова и фразы.

– Ну и что… уже пора! Я есть хочу.

– Вот пойдем и поедим. Мы уже большие. А она пусть спит.

– Чевой-то спит! А в поход?

– Сэм, сегодня Мэри дома, в поход нас не пустят.

– Теперь с нами Джесси будет в походы ходить, Мэри пусть свои уроки учит!

– Вот ты ей это и скажи.

– Что ж я, дурак, что ль? Сама скажи.

– Не шуми…

Джессика окончательно проснулась и улыбнулась в темноту – впрочем, теперь она уже с трудом, но различала контуры двери. Еще более темный, чем окружающая тьма, размытый прямоугольник слева от нее… Справа – явственно светлее, там окно, к тому же с той стороны страшно дует. Надо будет заклеить рамы.

Джессика села и негромко окликнула:

– Эй! Кто это там в темноте шушукается? Неужели настоящие брауни?

Настороженное молчание. Потом голос Сюзи:

– А кто это такие?

Джессика усмехнулась. Вот уж о чем она могла рассказывать бесконечно, так это о брауни, феях, эльфах и баньши. Правда, о баньши, пожалуй, не стоит – если честно, она и сама до сих пор немного побаивалась жутковатых легенд о «девах плача».

– Ну-ка, залезайте на кровать. На полу холодно.

Дробный топот ног, явно босых. Кровать скрипнула – и Джессика взвыла, потому что к ее ногам под теплым одеялом прижались две пары маленьких ледяных пяток.

– Уоооуу! Это кто ходит босиком?!

– Тихо, не кричи, Мэри услышит.

– Я вот папе расскажу…

– Не расскажешь. Он уже уехал.

– Как уехал? Ночью?

Искренний смех двух маленьких брауни.

– Ну ты скажешь! Уже утро давно.

– Насчет давно – не уверена. Темно совсем.

– А я знаю, сколько часов! Маленькая стрелка между шесть и кочергой, а большая – просто на шесть.

– Отлично! Кочерга – это семь. Половина седьмого… Вы всегда так просыпаетесь?

– Неа. Я писать ходил, а потом уронил горшок.

– Ой!

– Не бойся, не тот. Сюзин. Он пустой был. Но она все равно проснулась.

– И ничего не поэтому я проснулась! Я просто проснулась. Я хотела папу проводить.

– А… почему он так рано уехал?

– Он на ферму всегда рано уезжает, чтоб пораньше вернуться домой. Мэри и Уилли в школе до самого вечера, а мы одни дома сидим. Джесси, кто такие бла… брррррауни?

– Да, кто это? Только не про страшное, чурики-чур!

Джессика взбила подушки, уселась повыше и обняла двух теплых воробьев, прижавшихся к ее бокам.

– Брауни – это веселые маленькие человечки, живущие во всех приличных домах. Они такие крошечные, что их не каждый заметит – разве что кошки…

– А у нас кошки нет. Ее Демон съел.

– Как?!

– Ну не насмерть. Это кот был, бабки Мейбл. Он толстый и вредный был, Демона дразнил…

– … Да, садился на забор бабки Мейбл и свешивал вниз хвост, а Демон знает, что нельзя прыгать на чужие заборы, а кот нарочно им мотал, а Демон не удержался и прыгнул, а бабка Мейбл…

– …А бабка Мейбл как заорет, а кот испугался и забыл, в какую сторону бежать, а Демон его за хвост…

– …И сдернул всю шерсть!

Джессика не удержалась и прыснула, представив эту картину – хотя кота, конечно, было жалко.