— Ты говорила, что я лишил тебя невинности. Где и когда я занимался с тобой любовью? — язвительно спросил он, повернувшись к двери.

Гвен тоже повернулась, прикоснулась губами к двери и тут же почувствовала себя полной дурой. Но ведь он сидел там, и именно в этом месте, судя по звуку его голоса, должны были находиться губы Друстана. Раньше его слова звучали глуше, он явно сидел к ней спиной, а на этот раз повернулся.

— В кругу камней, незадолго до того, как мы прошли через них.

— Я знал, что ты девственница?

— Нет, — прошептала она.

— Что?

— Нет, — повторила Гвен уже громче.

— Ты обманула меня?

— Нет, просто не думала, что это важно.

— Чепуха. Иногда не сказать всей правды — это все равно что соврать.

Гвен моргнула. Это были ее собственные слова, только адресованные уже ей.

— Я боялась, что ты не станешь заниматься со мной любовью, если я об этом скажу, — призналась она.

«А ты боялся, что я брошу тебя, если пойму, кто ты на самом деле. Шикарная из нас получилась парочка».

— Как вышло, что в двадцать пять лет ты все еще была нетронутой?

— Я… Я просто не нашла подходящего мужчины.

— И какой бы мужчина подошел тебе, Гвен Кэссиди?

— Какое отношение это имеет к моему…

— Учитывая, где ты меня заперла, ты могла бы и ответить на вопрос несчастного узника.

— Ну хорошо, — неохотно согласилась она. — Подходящий мужчина… он должен быть умным и веселым. У него должно быть доброе сердце, и он должен быть верным…

— Верность так важна для тебя?

— Очень. Я не делюсь. Если это мой мужчина, то он только мой.

— Продолжай. — Судя по голосу, Друстан улыбался.

— Ему должны нравиться простые вещи. Например, хороший кофе и вкусная еда. Семья…

— Ты хочешь детей?

— Десяток, — ответила Гвен.

— Ты стала бы учить их чтению и тому подобным вещам?

Гвен глубоко вздохнула, ее ресницы стали мокрыми. Все в жизни должно быть уравновешенно. А в ее жизни баланса не наблюдалось. Она прекрасно знала, чему будет учить своих детей.

— Я буду учить их читать и мечтать, смотреть на звезды и верить в чудеса. Я научу их тому, что играть и работать нужно с радостью.

Она хмыкнула и мягко добавила:

— А еще я научу их тому, что вся мудрость мира не заменит любви.

Она услышала резкий выдох. Друстан долго молчал, словно задумавшись над ее словами.

— Ты вправду думаешь, что любовь настолько важна?

— Я не думаю, я знаю.

Жизнь в Шотландии преподнесла ей хороший урок. Карьера, успех, признание критиков — без любви все это оказывалось мусором. Гвен наконец нашла элемент, без которого ее жизнь казалась пустой и ненужной.

— Как я любил тебя, Гвендолин Кэссиди?

Она тихонько застонала. При одном упоминании об этом по ее телу прокатилась теплая волна. Он заговорил тем же тоном, каким говорил ее Друстан, — спокойным, ласковым и уверенным, и она растаяла. Похоже, его защита тоже растворялась в этом разговоре.

— Как, Гвен? Расскажи, как я занимался с тобой любовью. Поведай мне все детали.

Она облизнула губы и начала, понизив голос почти до шепота. Сильван схватил Нелл за руку.

— Нэй, — беззвучно прошептала она.

— Мы не можем это слушать, — прошептал он в ответ. — Это неприлично.

— К дьяволу приличия, старый пень. Я не уйду.

Ее губы сжались, взгляд стал упрямым.