К счастью, Энгслей попросил оставить для меня номер, и администрация выполнила его просьбу: мне отвели крохотную комнатушку с квадратным грязным оконцем. Гостиница напоминала большую конюшню, чем, впрочем, и являлась в недалеком прошлом, но в ней было тепло, а внизу даже имелась харчевня. Я оставил свою сумку в номере и пошел перекусить, едва не наступив на двух цыплят, устроившихся на нижней ступеньке лестницы, как на насесте.

В углу зала пылал большой камин. Я заказал бифштекс из мяса яка, оказавшийся жестковатым на вкус, и вареный картофель.

Местное пиво не привело меня в восторг, к тому же оно было тепловатым, поэтому я попросил принести мне чаю — он, был, по крайней мере, покрепче пива. Я уже собирался уходить, когда в зале появилась Хилари. Одетая в голубой свитер, обтягивающий ее бюст, она направилась прямо ко мне, горделиво вскинув свою хорошенькую головку с коротко подстриженными пепельными волосами. Я скользнул взглядом по ее красивым ногам и с многозначительным вздохом уставился на ее выдающийся бампер.

Остановившись перед столиком, Хилари некоторое время молча рассматривала меня, поджав губы и прищурив глаза, потом наконец спросила:

— Ты удовлетворен осмотром, янки?

— Отличное снаряжение, — проглотив кусок мяса, промычал я. — Жаль, что оно досталось девушке со вздорным характером.

— А ты любишь покладистых, которые теряют голову при виде твоих небесных глаз и стальных мускулов, — усмехнулась она. — И готовы прыгнуть в твою постель, едва ты снимешь шляпу.

— Пусть вместо шляпы будут брюки, — улыбнулся я. — Так вернее.

— Ты обдумал мое деловое предложение? — холодно спросила она, пропустив реплику мимо ушей.

— Я уже забыл о нем, крошка! — ухмыльнулся я.

— Значит, сотрудничать со мной ты не собираешься, — уточнила она, морща лобик.

— Именно так, моя прелесть, — кивнул я.

— Я тебя предупредила, — сказала она и удалилась, покачивая бедрами.

— Хилари! — окликнул я ее. — Не нужно так со мной разговаривать! Можно и напугать меня до смерти! Смотри, я весь дрожу от страха!

Возмущенно виляя задом, англичанка ретировалась. Я доел бифштекс и принялся за остывший чай, когда в харчевню вошел мальчик-посыльный. Он подошел ко мне и вручил записку. Я развернул ее и прочитал. В ней говорилось: «События получили непредвиденный поворот, срочно зайди ко мне в больницу. Энгслей».

Я дал мальчику монетку, расплатился за ужин и вышел на улицу.

Уже стемнело, колючий ледяной ветер с яростью набросился на меня. Пряча лицо в капюшон парки, я заметил группу шерпов, возвращающихся в поселок с горного перевала.

Сиделка в больнице сказала мне, что Гарри спит. Я показал ей записку.

— Этого не может быть, сэр! — нахмурилась она. — Мистер Энгслей спит уже несколько часов, и за это время сюда никто не приходил. Мы дали ему снотворное, так что он не проснется до утра.

Наступила моя очередь хмуриться, у меня засосало под ложечкой. Обратный путь до гостиницы я проделал бегом и едва не обжег холодным ветром легкие. Мои худшие опасения подтвердились, как только я, рванув на себя дверь, вбежал в свой номер, то убедился, что все мое снаряжение исчезло! А без снегоступов и винтовки не стоило и пытаться добраться до перевала Теси, где меня должен был встретить проводник. Без снаряжения я вообще не мог ступить ни шагу!

«Опасность подстерегает нас здесь на каждом шагу!» — вспомнились мне пророческие слова Гарри.