— Меня может стошнить на тебя.

— Будто у нас нет проблем посерьезней? Ты по сторонам смотрел?

Пэйтон что-то забормотал, и тогда она решила, что с нее хватит. Оседлав его ноги, он подхватила его за подмышки и с помощью новообретенной силы попятилась назад, ставя его на адидасы.

— Пэрадайз, меня сейчас…

О, блеск.

Прямо на ее одежду.

И его так сильно штормило, что он едва ли мог пройти по прямой линии. Бежать? Точно не в этой жизни.

— Пошло оно все, — пробормотала Пэрадайз, обхватив его вокруг талии и оторвав мертвый вес от пола.

Тяжелый. Офигенно тяжелый для ее плеч.

Сейчас тормозила уже она: она словно пыталась унести пианино… и Пэйтон только мешал… и блевал на ее правую штанину.

Пэрадайз двинулась вперед, игнорируя все кроме своей цели — добраться до той проклятой двери. Ее голова накренилась на один бок, шея горела от напряжения; плечо онемело от застоя крови; а бедра уже подрагивали от нагрузки.

Соблазн потеряться в этих физических ощущениях был велик, особенно когда боли стали сильнее и настойчивее. Но она хотела… ну, она хотела добраться до этой двери, до свежего воздуха, покончить с шоком и трепетом. Тогда она сможет сделать глубокий вдох, скинуть с себя тушу Пэйтона и присесть в милом и чистом классе.

Может, даже посмеется вместе с Братством над тем, что она пережила худшее, и сейчас начнутся лекция и занятия по самообороне.

Мотивируя себя продолжать, она попыталась вспомнить аудитории, которые видела, пока новобранцев вели от парковки к спортзалу. Там были флуоресцентные лампы, ряды столов со стульями, выстроенные лицом к доске…

— Стой, — сказал Пэйтон. — Я сейчас сдохну…

— Ты можешь заткнуться и, наконец, успокоиться? — прохрипела она.

— Я сейчас…

О, ради всего святого, подумала она, когда его снова вырвало.

Пока она пробиралась вперед, задыхаясь от напряжения, лабиринт из спортивных снарядов был той еще занозой в заднице, разнообразные тренажеры оказались расставлены таким образом и под такими углами, что было невероятно сложно пройти мимо или обойти их.

Особенно с повисшем на ней Пэйтоном.

А еще была куча людей, валявшихся тут и там на полу.

Каждый раз, когда Пэрадайз проходила мимо кого-то, когда ей приходилось перешагивать через чью-то руку или ногу, ей хотелось остановиться, спросить, в порядке ли они, позвать на помощь… сделать что-нибудь. Ей хотелось кричать от того, что она не могла спасти ни кого, кроме себя и Пэйтона, ее легкие жгло в груди, а странный гнев мотивировал ее идти дальше.

Она все искала кровь. Одержимо.

Но не было ни намека: не было красных пятен на одежде, на коже, красных разводов на половых досках медово-желтого цвета. Она также не чувствовала запаха крови… хотя было полно других ароматов, совсем неприятных.

Но крови не было. И, значит, это хорошо… правда?

— Ааааай! — закричала она, когда ее сотрясла раскаленная вспышка боли.

Все планы.

Псу под хвост.

Боль в локте дестабилизировала ее, тело сложилось пополам, словно раскладной столик, у которого выбили ножку… и, подобно чаше с фруктами на ранее ровной поверхности, Пэйтон рухнул наземь, его конечности рассыпались в стороны, как яблоки сорта Макинтош.

— О, Боже, — прохрипела Пэрадайз, схватившись за руку и потирая место, пораженное током.

Она слишком близко подошла к тренажеру для грудных мышц. И оценив количество оборудования, мимо которого ей еще предстояло пробраться, Пэрадайз подумала… Я не смогу. Я не…

— Ты в состоянии встать? — спросила она.