На самом деле, присутствовали всего два Брата и Король.

Когда Абалон, Первый советник Рофа, сына Рофа, отца Рофа, вошел в комнату аудиенций, чтобы встать перед своим правителем, он очень остро ощущал присутствие воинов. Он знал их исключительно как заботливых и цивилизованных мужчин, но, учитывая, что он собирался доверить им свою единственную дочь, их более очевидные особенности сейчас открыто бросались в глаза.

Брат Вишес смотрел на него немигающими глазами алмазного цвета, татуировки вокруг левого виска казались воистину зловещими, его крайне мускулистое тело было упаковано в кожу и обвешано оружием. Рядом с ним стоял Бутч, так же известный как Дэстройер… в прошлом человек, с бостонским акцентом, Омега заразил его и бросил на погибель… но он стал одним из немногих, кто пережил искусственное превращение.

Пара была неразлучна, так и подмывало повесить на них ярлыки хорошего и плохого копов. Очевидно, произошла смена парадигмы. Бутч всегда улыбался и проявлял дружелюбие, но сейчас его никто не пожелал бы встретить в темном переулке: его прищуренные светло-карие глаза были непоколебимы.

— Да? — Абалон обратился к Королю. — Я могу быть вам чем-то полезен?

Роф погладил квадратную светлую макушку своего пса-поводыря, Джорджа.

— Мои парни хотели поговорить с тобой.

А, да, подумал Абалон. Он подозревал, о чем пойдет речь.

Бутч улыбнулся, будто хотел сгладить резкость своих слов:

— Мы хотим убедиться, что ты осознаешь суть учебной программы.

Абалон прокашлялся.

— Я знаю, что это очень важно для Пэрадайз. И надеюсь, что программой предусмотрены курсы самозащиты. Я хочу, чтобы она была… в бóльшей безопасности.

Эта потенциальная выгода — единственное, что помогло ему пережить конфликт между его ожиданиями относительно своей дочери и ее будущего и тем, что она выбирала для себя сама.

Не получив ответа, Абалон перевел взгляд с одного Брата на другого.

— Что вы не договариваете?

Вишес открыл было рот, но Брат Бутч вскинул ладонь, обрывая его.

— Твое предназначение здесь, в службе Рофу, превыше всего.

Абалон отпрянул.

— Вы хотите сказать, что Пэрадайз непригодна из-за моей должности? Дражайшая Дева-Летописеца, почему вы не предупредили…

— Мы хотим, чтобы ты понимал, что учебная программа — это не только книжные знания. Это подготовка к войне.

— Но кандидаты не обязаны сражаться в городе во время обучения, правильно?

— Мы беспокоимся об этом. — Брат обвел рукой комнату. — Нельзя, чтобы что-то влияло на ваши отношения с Рофом и твою работу при Короле. Пэрадайз может участвовать в программе наравне со всеми, но ее неудача или ножевая рана не должна создать напряжение между нами.

Абалон облегченно выдохнул.

— Не волнуйтесь об этом. Ее успех или поражение определяется ее собственными заслугами. Я не жду особого отношения к ней… и если она не сможет соответствовать? Значит, ее должны исключить.

На самом деле, Абалон бы ни за что не признался, но он молился и даже ожидал, что так и будет. Не хотел, чтобы Пэрадайз разочаровалась в себе и своих способностях, но… последнее, чего он желал для своей дочери — оказаться перед ужасами жизни… или, Боже упаси, на самом деле попытаться участвовать в сражениях.

Такое он не мог даже вообразить.

— Не беспокойтесь, — повторил он, посмотрев на Братьев и Короля. — Все будет хорошо.

Брат Бутч посмотрел на Вишеса. Потом снова перевел взгляд.

— Ты же читал заявочный лист?

— Она заполняла его.

— Значит, не читал?

— Она сделала это самостоятельно… я должен был подписать его, будучи ее опекуном?

Вишес прикурил самокрутку.