|
Нет, увы, это роль не для нее. К тому же ощущение оторванности от мира, заброшенность, одиночество. Хорошо вынашивать живот рядышком с любящим супругом, мечтая о малыше и супружеских радостях. И зная, что ребенок еще крепче соединит тебя с любимым. А где же он, ее любимый? Не горько ли, не обидно до слез, что "женщина-мечта" вожделенная миллионами Тони Браун, ни кем не любима по-настоящему и нет никого, кому бы она желала подарить свое сердце. Воспоминания об Асторе остались где-то на дне памяти, как не слишком интересная не дочитанная книжка. Уорни? Это имя заставило Антонию пылать бессильным негодованием, которое можно было утолить только одним способом - местью. Она изобретала различные варианты мщения, придумывая сюжеты, в финале которых Лиффи оставался поверженным, униженным, раздавленным.... Хорошо бы, если умирая от ее руки, он понял, что делает это с радостью, потому что безумно любит ее. Только ее! Антония чувствовала, что вместе с увеличивающимся животом, в ней растет и крепнет злость, словно зачала она свое дитя от какого-то колченогого фавна. И становилось страшно - ведьмовское клеймо пылало жаром - а вдруг и вправду, она принадлежит потусторонним силам? Антония не выносила присутствия матушки Стефании, сверлящей ее столь пристальным взглядом, будто на лбу девушки проступала печать сатаны. И боялась войти в храм. А если тревожно ухнет колокол или ворвется в церковь холодный ветер, разом загасив все свечи?
- Артур, мне страшно. В этих святых местах меня преследует чувство инородности... Будто я не имею права находиться здесь. Будто и вправду ведьма! Шнайдер расхохотался: - Ну действительно, ты в горячке. Или эти серые мышки с крестами так тебя обработали? Придется привезти в следующий раз научную литературу, дабы сформировать крепкое атеистическое мировоззрение. Детка, ведьмы существуют для тех, кто их ждет. И Боженька тоже. Приходит, когда его позовут. Так и в Писании сказано. Кому с кем удобнее. Если тебя действительно смущает вопрос формального подданства, давай устроим "визу" в рай... Нужно причаститься, исповедаться, получить отпущение грехов, - и гуляй, Святая Магдалина! - Ты сам-то когда-нибудь исповедовался? - серьезно посмотрела Антония. - Два раза. Первый раз совсем мальчишкой, после того, как обвинил себя в гибели Юлии. А второй раз уже в старшем классе гимназии. Совсем за другое дело... Понимаешь, классный наставник застукал всю нашу компанию в школьном дворе за разглядыванием непотребных картинок! Это тогда считалось "порнухой" - кружевное белье и затянутые корсетом груди. Были, правда, и без корсета... - Это не интересно. Лучше вспомни, что сказал тебе священник в первый раз? - Антония была настроена очень серьезно. - Я очень хорошо помню: "На все воля Господа нашего, аминь!" - И что, тебе стало легче? - Да. Пока я не повзрослел и не поумнел. Тогда чувство вины вернулось, а потребность просить совета у пастора - ушла. Может и зря. Так уж вышло - увы. - Артур, а теперь честно, как если бы ты отвечал тому первому духовнику, скажи мне - ОНА и правда лучше меня? Антония не увлекалась здесь просмотром телепрограмм и единственный телевизор, стоящий в холе пансиона, был почти всегда отключен. Исключение она сделала для репортаж о "сезоне мод в Париже" - интересно, как покажут себя девочки и кутюрье? Предчувствовала, что расстроится и позавидует. Но не могла удержаться включила. И прямо вспыхнула от удовольствия, когда Дина Зак, постоянная ведущая этой программы, бывшая фотомодель и актриса, всегда пророчившая Тони большое будущее, лучась радостью сообщила: "Сегодня мы не увидим на подиуме Антонии Браун. Для всех, кто с любовью и участием следит за ее судьбой, сообщаем: Антония скоро будет вместе с нами." У сидящей перед телевизором Тони даже навернулись на глазах слезы. Хорошо, что она была в комнате одна, да и монашки не присматривались к чужим лицам, потому что теперь на экране появилось ее лицо, а голос Шнайдера рассказал о том, какие планы на будущее имеет изменившая свой имидж и мировоззрение звезда. |
