Думая об этом, он машинально последовал за другом. Неожиданно взору его предстало нагромождение холмов, откатывающихся к горизонту, а прямо перед ним, будто зажатая в ковше, лежала деревня.

Из низких черных туч валил снег, засыпая дома белым покрывалом, и церковь Роуэн-Гейта с высокой прямоугольной, истинно норманнской башней вмиг окуталась белой вуалью. По дороге Ник говорил о разных архитектурных стилях, и Раф пришел к выводу, что ему придется изучать историю заново. А может, в один прекрасный день память сама вернется к нему?

— Вот она, эта деревня. Ты узнаешь ее, Раф?

Раф покачал головой:

— Нет. Не более чем любую из тех, мимо которых мы проезжали. — Помолчав, он задумчиво произнес: — Там написано: Роуэн-Гейт. Должно быть, от родового имени Роу-энов?

— К семейству коих ты, кстати, принадлежишь. Правда, само поместье я пока не могу разглядеть. Наверное, оно на другой стороне той горы.

Они молча последовали дальше. Карета, ехавшая чуть впереди, протащившись мимо сторожки, остановилась во дворе местной гостиницы. Все дома в деревне были сложены из необработанного серого камня и казались высеченными из скал, на которых они стояли.

Заметив во дворе группу людей, Раф напрягся. Узнают ли они его?

К парадному крыльцу подкатил экипаж с четверкой великолепных гнедых. Молодая женщина в подбитом мехом плаще и широкополой бархатной шляпе с загнутым страусовым пером задержалась на ступеньках с одним из джентльменов. Пока она беседовала с мужчиной с серебристыми волосами, другая леди, пожилая и дородная, настойчиво тянула ее за руку, призывая сесть в карету.

Раф осадил своего жеребца, привлеченный очаровательным лицом незнакомки. В совершенном розово-кремовом овале, обрамленном белокурыми вьющимися волосами, было что-то такое, что приковывало к нему взгляд. Но не широко посаженные, лучистые синие глаза с загибающимися ресницами, а что-то сокрытое внутри, оставляющее впечатление тяжкой скорби и множества неразрешенных вопросов. Глубокая печаль в глазах молодой леди ввергла Рафа в такое смятение, что он почти перестал дышать. Он потряс головой, чтобы разорвать колдовские путы, но так и не смог оторвать взгляд от этого необычного лица.

Ошеломленный, он упивался красотой незнакомки, а ее лицо, искаженное страданием, приковало его внимание. Наконец он неохотно отвел взгляд.

Оглянувшись по сторонам, Раф увидел Ника, беседующего с хозяином. Внимание его снова переключилось на молодую женщину. Он соскочил с седла и, привязав жеребца к столбу, медленно направился к группе мужчин, стоявших на крыльце. Вообще-то он всегда избегал толпы, но на этот раз что-то неудержимо влекло его вперед.

Молодая леди наконец заметила его и посмотрела ему прямо в лицо. Ее взгляд по силе был равносилен удару молота в грудь. Раф споткнулся и замедлил шаг. В голове его пронеслось множество мыслей, но они не складывались в сколько-нибудь внятные и связные умозаключения. Его сердце неожиданно застучало, а голова закружилась.

Женщина негромко вскрикнула, и ее рука в перчатке — такая маленькая! — взметнулась ко рту. Лицо ее побледнело, испуганные глаза расширились и потемнели, будто она увидела привидение.

Раф вспомнил, что уже встречал ее в Лондоне, когда они с Ником и Сериной заглядывали в шляпный магазинчик. Так вот почему это лицо показалось ему знакомым! Сердце тотчас отозвалось приглушенным стуком, точно внезапно испытав разочарование. По всей видимости, эта женщина не имеет отношения к его прошлому, заключил Раф. Но как же она очаровательна! И сколько в ней искренности!

Джентльмены на ступеньках смотрели на него с величайшим презрением. В своем простом черном сюртуке и нанковых бриджах под плащом Раф сильно отличался от них, чванливых и расфранченных, ибо, даже вернувшись в Англию, он не пытался следовать современной мужской моде.

Человек с седыми волосами взмахнул треуголкой и отвесил Рафу элегантный поклон.