Он пробежался упомянутым органом по ее горлу к уху и легонько потянул его. Его теп-лое дыхание опаляло ее шею, вызывало дрожь.

— О да, — выдохнула она, — думаю, это гораздо лучшее занятие для твоего языка.

Он смеялся, распуская шнуровку на спине Кассандры. Медленно, обольстительно, он приспустил платье с ее плеч и позволил ему упасть прямо на пол. Ткань чувственно скользнула по ее коже, и холодный воздух погладил ее.

Стоя нагой перед ним, девушка не могла сдержать сильной дрожи. Как странно быть пе-ред ним столь уязвимой, когда он все еще в доспехах. В его темных глазах отражалось пламя камина.

Вульф любовался неприкрытой красотой стоящей перед ним женщины. Она казалась еще прелестней, чем в прошлом его сне. Он нежно провел ладонью по ее груди, позволяя соску дразнить ладонь.

Она напоминала ему Сагу, скандинавскую богиню поэзии. Элегантная. Изысканная. Благородная. То, что он презирал, будучи смертным.

Теперь же он был ею околдован.

Он понятия не имел, почему открылся ей. Непохоже на него говорить так свободно, но она буквально притягивала его.

Но он не хотел заниматься с ней любовью в этом месте. Не в прошлом, где воспомина-ния и чувство вины за то, в чем он потерпел неудачу, ранили его.

Она заслуживала большего.

Закрыв глаза, он вызвал образ его современной спальни. Только внес ряд изменений.

Кассандра выдохнула и отступила назад, оглядываясь. Стены были черными с белой от-делкой. Кроме одной, справа от нее. От самого пола до потолка ее занимали раскрытые окна. Ветерок колыхал прозрачные белые занавеси. Пламя дюжин свечей танцевало на ветру. Но это были не просто свечи. Они мерцали словно звезды.

В центре комнаты на высоком постаменте располагалась громадная кровать, застланная черными шелковыми простынями. На толстом пуховом одеяле — пододеяльник из черного шел-ка. Кровать украшал железный орнамент, который был так сконструирован, что создавал замы-словатый прямоугольный полог между четырьмя столбами. Они были декорированы колеблю-щейся на ветру белой прозрачной тканью.

Теперь Вульф был обнажен. Он подхватил девушку на руки и понес ее к ожидающей их огромной постели.

Кассандра вздохнула, ощутив под собой мягкий матрас, когда Вульф всей своей тяже-стью придавил ее сверху. Будто ее прижало к облаку.

Посмотрев вверх, она рассмеялась, обнаружив на потолке зеркало: Вульф прятал за спи-ной розу на длинном стебле.

Стены вспыхнули и тоже превратились в зеркала.

— Чья это фантазия? — спросила она.

А Вульф тем временем посыпал лепестками розы напрягшийся сосок ее правой груди.

— Наша, бломстер[цветок], - ответил Вульф, раздвигая бедра девушки и устраивая свое огром-ное тело меж ее ног.

Она застонала от глубочайшего ощущения его пьянящей силы поверх нее. Волоски его тела дразнили ее кожу, доводя до самой грани чувственного экстаза.

Он волнообразно двигался на ней, словно темный таинственный зверь, вышедший на охоту и готовящийся съесть ее.

Кассандра следила за его движениями в зеркале наверху.

Удивительно, что она придумала такой сон. Всю свою жизнь она была осторожной. Очень внимательно выбирала тех, кто мог ее коснуться. И ее сознание подарило ей великолеп-ного любовника, такого, о каком она не смела и мечтать в реальной жизни.

Из-за своего смертного приговора она не хотела, чтобы кто-то в нее влюбился или забо-тился о ней. Она не хотела ребенка, который бы тосковал по ней. Ребенка, который остался бы в одиночестве. Напуганный.

На которого бы охотились.

Последнее, чего она хотела, это оставить кого-то вроде Вульфа горевать по ней. Кого-то, кто увидел бы, как их дитя поибает в расцвете молодости из-за проклятия, с которым ничего нельзя было поделать.

Но во сне она могла свободно любить его изо всех сил.