Ее размышления прервал Ник:

— Я думаю, все эти разговоры о романтике пустая болтовня. Когда-нибудь голова этого разбойника будет торчать на шесте. И никогда больше он не прочитает ни одного стихотворения изъеденными червями губами.

У Франчески вырвался возглас отвращения, а Маргерит поднялась с травы. Ее манила музыка, она хотела танцевать и надеялась уговорить друзей пойти в павильон. Чарлз тоже встал.

— А не отправиться ли нам на Пэлл-Мэлл, чтобы посмотреть фейерверк? Там будет королевская семья да и вся знать Лондона.

Все радостно согласились, но Чарлз искал глазами Маргерит, для него было важно, чтобы она тоже пошла. Она видела, как он старается побороть желание быть рядом с ней, и дала себе клятву больше никогда не оставаться с ним наедине.

Глава 2

Май в восточном Суссексе выдался непривычно теплым. Ласковые лучи солнца падали на обветшалое имение Чарлза, освещая толстые каменные стены, ромбовидные окна, крытую потрескавшейся черепицей крышу, разросшийся по южной стороне дома плющ. Но если здание имело жалкий вид, то вокруг него царил безупречный порядок, созданный руками влюбленного в свое дело садовника. Лужайки роскошными зелеными коврами спускались к пруду, на котором шумно ссорились утки. Аккуратно подстриженная живая изгородь и прополотые цветочные бордюры придавали старому зданию со старинными трубами живописный и величественный вид, и от всего поместья веяло тишиной и покоем.

В малой столовой, стены которой украшали гобелены из голубой парчи, а на выцветшем турецком ковре стояли кресла и старинный диван, которому было не меньше ста лет, Чарлз беседовал со своей обожаемой тетушкой Эмилией Уэттерби. Будучи старой девой, она поселилась в Мортимере — Мидоу после свадьбы родителей Чарлза. Она была младшей сестрой его матери и стала для него утешением, когда родители умерли — сначала мать при родах, затем, через десять лет, произошел несчастный случай с отцом.

Тетушка смотрела, как ее толстый мопс Джорджи пытался стащить из стоявшей около нее хрустальной вазы засахаренные фрукты, и все ее круглое тело и доброе лицо тряслись от смеха.

— Посмотри на Джорджи, — заливаясь смехом, сказала она. — Старая собака, и такие фокусы! — Не поднимаясь с дивана, она оттолкнула собачку книгой, которую держала в руке. Песик зарычал басом и взобрался к ней на колени, где и успокоился.

— Если он съест еще что-нибудь сладкое, он заболеет, — предостерег тетушку Чарлз и покосился на избалованное животное. Песик ответил ему хитрым взглядом. — Что вы читаете, тетушка?

Она махнула пухлой ручкой и посмотрела на него поверх очков.

— Тебе это неинтересно, Чарлз. Ты назвал бы это романтическими бреднями, а я сегодня не в том настроении, чтобы позволять надо мной смеяться.

Чарлз протянул руку за книгой, но она покачала головой. Выбившиеся седые пряди затрепетали вокруг ее напудренного лица, а атласные ленты кружевного чепца затряслись.

— Да ладно, Эмми, покажите мне. — Они боролись за книгу, пока она со вздохом не выпустила из рук переплетенный в кожу томик. Чарлз прищелкнул языком и прочитал название: — «Любовные путешествия. Стихи для влюбленных». Автор Б.К. Роуз. Вот уж не думал, Эмми, что вас интересует подобная романтическая чепуха.

— Отдай книгу, Чарлз! — Она выхватила у него сборник стихов и сердито посмотрела на племянника. — Ты хочешь сказать, что я слишком стара для романтики? Вздор! Мы никогда не стары для того, что трогает наше сердце. А эти стихи действительно трогают. В стихах поэта чувствуются истинная тоска и боль. — Она дрожащими пальцами перелистала страницы и, найдя место, заложенное красной шелковой ленточкой, поднесла платок к глазам. — Послушай вот это:

Она посмотрела на Чарлза.