На экране появились файлы:

Центр Дрейка, Нью-Йорк.

Клиника Нордика, Чикаго.

Клиника Святой Жанны д'Арк, Париж.

Центр Мелкаунта. Лондон.

«Четыре города – и шесть трупов», – подумала Ева.

Просмотрев данные, собранные Макнабом, она реши­ла ограничить сферу поисков этими четырьмя медцентрами. Все они имели одну любопытную общую черту: Уэстли Фрейд работал, читал лекции или консультировал в каждом из них.

– Отличная работа, Макнаб, – пробормотала Ева. – Френд может оказаться ключом ко всему нашему делу. Интересно, чьим он был другом?

Ева дала компьютеру за­дание проследить любые личные или профессиональные связи между доктором Уэстли Фрейдом и докторами Колином Кэгни, Тиа Во, Майклом Уэйверли и Хансом Вандерхавеном. Решив, что пока достаточно, она отошла от стола за чашкой кофе. Запах сразу ее насторожил, а при виде грязной жижи в чашке она поняла, что этот напиток нельзя назвать кофе даже с большой натяжкой. Раньше она могла, не моргнув глазом, выпить дюжину чашек местной отравы, но теперь один ее вид вызывал дрожь.

Смеясь над собой, Ева отодвинула чашку. Ничего, скоро придет Пибоди с рапортом, и можно будет попро­сить ее принести хороший кофе.

Однако ее помощница не торопилась. Ева уже собира­лась отправиться за кофе сама, когда распахнулась дверь и в конференц-зал, запыхавшись, влетела Пибоди.

– Ты снова опаздываешь, – начала Ева. – Это дурная привычка. Как, по-твоему, я должна… – Она осеклась при виде смертельно бледного лица и испуганных темных глаз Пибоди. – Что случилось?

– Бауэрс…

– К черту Бауэрс! – Ева залпом выпила злополучный кофе. – У меня нет времени беспокоиться о ней. Мы рас­следуем убийства.

– Теперь кому-то придется расследовать ее убийство.

– Что?!

– Даллас, она мертва! – Пибоди сделала глубокий вдох, пытаясь унять сердцебиение. – Вчера вечером кто-то избил ее до смерти. Бауэрс обнаружили два часа назад в подвале ее дома. На ней не было ни униформы, ни ору­жия, ни удостоверения. Ее идентифицировали по отпечат­кам пальцев. – Пибоди провела рукой по дрожащим гу­бам. – Говорят, что по лицу ее опознать было невозмож­но – от него почти ничего не осталось.

Ева поставила чашку.

– А они не ошиблись?

– Это она. Я специально проверила – отпечатки со­ответствуют.

– Господи! – Ева прижала пальцы к глазам, стараясь сосредоточиться. – Что удалось выяснить?

– Ничего. Во всяком случае, я ничего не смогла рас­копать. Свидетелей нет. Она жила одна, так что никто ее не ждал. Около половины шестого утра был анонимный звонок, сообщивший о беспорядках в этом районе. Туда выслали патруль, и двое полицейских ее обнаружили. Это все, что мне известно.

– Ограбление? Сексуальное насилие?

– Не знаю, Даллас. Хорошо, что мне удалось хоть это выяснить. Всю информацию быстро засекретили.

Ева почувствовала, что у нее в желудке перекатывается какой-то скользкий шар. Она не сразу поняла, что это страх.

– Кто ведет следствие?

– Я слышала, что Бэкстер, но не уверена в этом.

– О'кей. – Ева села и запустила пальцы в волосы. – Если это Бэкстер, он сообщит мне все данные. По всей вероятности, это не связано с нашим делом, но кто знает… – Она посмотрела на Пибоди. – Говоришь, избили до смерти?

– Да. – Пибоди судорожно глотнула.

Ева знала, что чувствуешь, когда тебя бьют кулаками, а ты можешь только кричать, слыша хруст ломающихся костей…

– Мне жаль ее, – выдавила она.