Магистр Говард встал из-за стола и вышел из классной, прижимая книгу к груди.

Джиневра машинально взяла ножик, которым магистр затачивал карандаши, и принялась чинить перо, лежавшее рядом с чернильницей.

– Я понимаю, дорогая, тебе это неприятно. Но мы должны быть вежливы. Нам от этого будет больше пользы.

– А почему они предъявляют права на нашу землю? – возмущенно спросила девочка.

– Потому что считают ее своей, – пояснила Джиневра.

– Но это же не так.

Джиневра услышала в ее голосе неуверенность и осторожно сказала:

– В настоящий момент эта земля является предметом спора. Когда мой первый муж передал ее мне, он, как и я, считал это подарком. Пока у меня нет доказательств, что так было на самом деле. Однако я не вижу причин отдавать эту землю без борьбы только потому, что лорд Хью претендует на нее.

– Но она наша?

– Дорогая, – ласково повторила Джиневра, – сейчас я не могу найти законный способ доказать, кому она принадлежит. Но я пытаюсь.

Пен не спускала с матери внимательного взгляда карих глаз. У обеих девочек глаза их отца, подумала Джиневра, и в ней снова проснулась былая тоска.

– Тогда почему ты просто не отдашь ее, мама? У тебя же много земли, – спросила Пен.

– С какой стати? Лишь потому, что они заявились сюда под звуки фанфар и забряцали оружием? Почему я должна покорно отдавать то, что по закону может принадлежать и им, и мне?

Пен прикусила нижнюю губу, и Джиневра, увидев запекшуюся кровь, поняла, что девочка уже давно терзает несчастную губу.

– Магистр Говард хорошо разбирается в законах, – после непродолжительной паузы сказала она.

– Да. Он научил меня всему, что я знаю.

– Лучше бы он этого не делал! – внезапно вскричала Пен. Отпихнув стул, она выбежала из комнаты.

Джиневра отложила нож и перо. Она не могла винить Пен. Девочка взрослела не по годам. В отличие от Пиппы она знает, что пришлось пережить матери со Стивеном Мэллори. В качестве жертвы Стивен первой выбирал Пен. А вот Пиппе удавалось ускользать от него. Джиневра защищала дочерей, и Пен знала, чего это стоило матери. Пен все видела, хотя Джиневра изо всех сил старалась скрыть от нее неприятные стороны жизни со Стивеном.

Возможно, Пен считает, что, если бы ее мать покорилась лорду Мэллори, если бы она вела себя так, как положено женщине, ничего плохого бы не случилось.

Джиневра вздохнула. Она, и только она, избрала Стивена Мэллори в мужья. И вся ответственность за выбор лежит на ней. Если бы она знала, что он за человек, она бы никогда не приняла его ухаживаний.

Зато у нее был Мэллори-Холл. А потом она получила его в полное распоряжение. Со временем Пен поймет, что женщина тоже способна позаботиться о себе.

Вдруг Джиневра вспомнила, что может потерять все, ради чего боролась. Как она посмела забыть об этом даже на минуту! Если она не предпримет мер, ее дочери лишатся матери, наследства, и их судьбу будет решать король. Чего теперь стоят знания, решимость, стремление защищать то, что тебе принадлежит? Хью де Боукер так или иначе отберет эти земли. Однако она не сдастся без борьбы, она должна сражаться. Она найдет возможность доказать свое право, и если он все же отберет у нее эти земли, он будет знать, что украл их. Сознание, что он добился цели нечестным путем, омрачит его триумф.

– Этот лорд Хью и его люди везде суют свой нос и задают вопросы, миледи, – сообщила Тилли, когда в комнату вошла Джиневра.

– Я предупреждала, что так и будет. – Джиневра налила в плошку ячменного отвара. – От тебя, Тилли, требуется говорить только правду.