– Вы основываетесь на собственном представлении о его превосходстве. Или, может, у вас есть доказательства? – Майкл откинулся на спинку кресла.

– Прежде всего земля, которой он владеет, принадлежит ему по праву титула. – Чувствовалось, что она несколько раздражена тем, что ей приходится растолковывать очевидные истины. – Вся земля представляет собой герцогское имущество и не может быть продана, даже если от этого будет зависеть спасение его сына. Это интересная информация.

– У него есть собственное состояние? Или, может, земля, которой владеет его жена?

– Его собственное состояние заключается не в земле.

Должно быть, на лице Майкла отразилось удивление.

– Да, это не вполне обычно, но сколько раз я вам говорила, что наш отец испытал сильное влияние событий во Франции? Он имел долю в целом ряде коммерческих предприятий, начиная от шахт и кончая каналами.

– Голова идет кругом при мысли о том, что это возможно. – Майкл считал герцога консервативным, даже реакционным. Было трудно представить, что новые веяния в науке и коммерции могут привлечь его внимание. Майкл слишком поздно снова включился в то, что говорит Оливия, чтобы понять подробности.

– Это такая печь, которую захочет иметь любой повар. В ней любой может делать очень хорошую выпечку.

Похоже, Оливия снова пустилась развивать свою любимую идею о совершенствовании процесса выпечки. Еда – это все, о чем она думает. Пока она говорила об этом, Майкл задал себе вопрос, не является ли это ее увлечение своего рода заменителем в силу отсутствия других страстей в ее жизни? Он откашлялся и вернул свои мысли к тому, что было сейчас важным, с удовольствием наблюдая за движением ее губ, пока она не остановилась, чтобы перевести дыхание.

– Леди Оливия, время уже весьма позднее, а еще остаются некоторые вопросы.

Она кивнула, такая очаровательно милая в своем желании быть полезной. Наверное, он больше обрадовался, если бы она обиделась на то, что он резко сменил тему разговора.

– Вы уверены, что слышали именно эти слова? «Ее брат поднесет нам землю на серебряном блюдечке»?

– Да. Точно. Мне очень хотелось запомнить их совершенно точно. Это показалось мне странным выкупом, пока я не подумала о Джессе.

– Есть ли сейчас какая-нибудь спорная земля?

– Нет, во всяком случае, я не знаю. – Она пожала плечами. – Откуда мне знать? Я могу узнавать новости разве что от слуг. Это не то, что обсуждают за обеденным столом. – Она засмеялась, и Майкл тоже улыбнулся. – Почему вы сомневаетесь, что это Джесс? Это наиболее вероятно.

– Леди Оливия, я знаю, что вас в семье очень любят. Герцог ясно дал понять, что отдаст за ваше благополучие что угодно.

Она затрясла головой, растроганная и смущенная этой правдой.

– Но позвольте мне задать один вопрос, миледи. Почему какой-то лондонский ростовщик или другой не слишком благородный человек посылает кого-то в Дербишир, чтобы угрожать вашему брату, который живет в Лондоне?

Оливия сжала губы, пытаясь додуматься до причины. Таковой не было, и тогда Майкл продолжил собственное объяснение:

– У лорда Джессапа есть друзья, возможно, даже любовница, к которой он испытывает нежные чувства. Наверняка они будут более подходящей целью и отреагируют гораздо быстрее.

– Да, Джесс самый располагающий к себе человек в мире. Во время сезона он познакомил меня с огромным количеством джентльменов, но ни с одним из них Ровена не позволила бы мне продолжить более близкое знакомство.

– Ровена – герцогиня, живущая в Лондоне?

Оливия кивнула и продолжила собственную линию размышлений.