Этот человек был подлинной загадкой. Благородного происхождения, обладающий к тому же вполне приличным состоянием, он развлекался тем, что хлестал ром, как шкипер, и совершал отчаянные вылазки под самым носом сторожевых кораблей флота его величества, разыгрывая из себя французского шпиона. Подобными делами занимались и другие, кто из жадности, кто из оскорбленного патриотизма. Расселл Йейтс занимался разбоем ради забавы.

Эйден дождался, пока пират набросил на шею полотенце и оставил ринг, затем бесшумно приблизился к нему.

— Необходимо поговорить, — сказал он тихо.

Йейтс отнял полотенце от мокрого лица, его глаза сразу загорелись интересом.

— В чем дело?

— У одного из наших общих знакомых возникла необходимость оставить страну.

Когда подали визитную карточку мистера Расселла Йейтса, Кэт была занята тем, что разбирала бумаги в бюро. Первым импульсом было отказать посетителю, объявив, что ее нет дома, но, минуту подумав, она подавила это желание. Ради интересов расследования, предпринятого Себастьяном, этого человека следует принять.

— Какой неожиданный визит, мистер Йейтс, — проворковала Кэт, поднимаясь навстречу гостю, которого Элспет ввела в гостиную — Прошу, садитесь. Должно быть, припомнили что-нибудь любопытное о вашей «Гармонии»?

Йейтс уселся в одно из кресел у камина — крупный мускулистый мужчина, облик которого дышал силой и чертовской отвагой.

— Отнюдь. Прийти к вам меня надоумила тема той интересной беседы, что произошла у меня нынче утром с Эйденом О'Коннеллом. Он утверждает, что вы, мадам, собираетесь отправиться за границу. Навсегда.

Кэт приподняла бровь.

— Но почему он надумал поделиться подобными сведениями с вами?

— Мистер О'Коннелл и я имели честь содействовать такого рода путешествиям и раньше.

— Ах, понятно. — Кэт грациозно опустилась в кресло напротив посетителя. — И вы можете организовать для меня такую поездку? Я должна уехать не позднее чем в ночь на послезавтра.

— Вы предпочитаете отправиться во Францию, я надеюсь, а не в Америку? Американцы, они так смертельно… э-э…, не провинциальны даже, а, так сказать, колониальны. Я бы даже назвал их несколько ограниченными.

— Да, Францию я нахожу более приятной страной.

Голос Кэт звучал подавленно. Она понимала, как важно, где ей придется жить, покинув Лондон, но не могла заставить себя сосредоточиться на этой заботе. Мысль о жизни без Девлина — где бы она ни протекала — была невыносима. Кэт не могла думать о разлуке с Себастьяном без того, чтобы мысленно не поддаться искушению сказать «да» на любое его предложение.

— У меня есть шлюп, который с завтрашним приливом выходит из Дувра. Через четыре часа он может доставить вас в Кале.

Кэт почувствовала, как боль острым жалом пронзила ее грудь. Одно дело — принять решение о бегстве, и совсем другое — пуститься в него.

— Отлично, — отрезала оно коротко, встала и потянулась к сонетке, чтоб вызвать Элспет. — Теперь, милорд, прошу извинить меня. У меня есть дела, которые нужно уладить до отъезда…

— О'Коннелл также рассказал мне о тех причинах, что гонят вас из Лондона, — продолжал Йейтс.

Она медленно обернулась и взглянула на него.

— Я видел объявление, которое лорд Девлин поместил в утренней «Пост». Не много найдется на свете актрис, которые согласятся расстаться со всем, что дорого — дом, театральная карьера, друзья, — ради спасения возлюбленного.