– Поумничай еще! Я бабки так поделю, что потом…

– Я тебе поделю, – огрызнулся Мирон, но битый кирпич стал поскрипывать гораздо чаще.

Вот что значит материальная заинтересованность, помимо воли оценил Шатов. Раньше это называлось коэффициентом участия.

Только теперь ленивому Мирону осталось пройти всего пару метров, чтобы увидеть Шатова. А после этого…

Бесшумно подняться на второй этаж не получится, посему стоит постараться подняться просто быстрее. Шатов шагнул. Скрип. Еще шаг – шорох.

– Васек! – крикнул Мирон почти радостно, – он на второй этаж прется!

Не оглядываясь Шатов побежал наверх, молясь про себя, чтобы не поскользнуться и чтобы не провалилась лестница к чертовой матери. Непонятно, что именно собирались с ним делать Мирон и Васек, но убиться, упав с высоты пяти метров, также не хотелось.

– Стой, козел! – крикнул сзади Мирон.

Ага, сейчас, сейчас все брошу… Шатов чудом удержался на ногах, когда одна ступенька развалилась под ним. Ступню зажало, и Шатов испугался, что не сможет освободиться. Рванулся. Нормально. Несколько оставшихся ступенек он перемахнул одним прыжком, вылетел в коридор.

На лестнице чем-то грохотал Мирон. Васек… Что-то давно не подавал голоса Васек, не к добру. Шатов оглянулся налево, в сторону второй лестнице. Васек молчал, но времени зря не тратил. Он был уже в коридоре.

Шатов, не раздумывая, вбежал в комнату. И замер. Как он мог забыть, что это действительно был пересыльный пункт. Окна второго этажа были тщательно забраны решетками, сильно поржавевшими, но еще крепкими.

– Привет, – сказал Васек, остановившись на пороге комнаты, – хватит, побегал.

На полу не было ничего, чтобы могло стать оружием. Даже кирпичей на полу не было. Шатов попятился к окну.

Влип. Вот так жалко и нелепо попался. Как же они его вычислили, сволочи? Как он их проморгал?

– Что вам нужно? – выдавил из себя Шатов, понимая, что сейчас от него уже ничего не зависит.

Разве что крикнуть в окно, чтобы его бежали спасать. Только окно выходит в захламленный и поросший лопухами двор.

– Нам от тебя ничего не нужно, – улыбнулся Васек.

– А, вот он, сука… – отодвинув приятеля, в комнату ввалился Мирон.

Сердце у Шатова колотилось. Вот и все. Вот и наступил момент истины. Сейчас все станет понятно…

Прорваться? Шатов в юности занимался регби и понимал, что обежать обоих, или тем более, прорваться сквозь них, шансов у него нет. Абсолютно.

– Кто вас послал…

– А тебе какое дело? – осведомился Мирон.

Он немного расслабился, увидев, что жертва не собирается сопротивляться, а пытается вступить в переговоры. Сам он явно не был сторонником болтовни.

Шатов несколько раз глубоко вздохнул, пытаясь унять сердцебиение.

– Не плачь, милый, – Мирон приблизился, чуть смещаясь в сторону, чтобы не пересекать дорогу Ваську.

Тот молчал, на лице играли желваки. Этот тоже разговаривать не собирался.

До них оставалось метра три, когда Шатов рванулся с места. К Мирону. Тот отреагировать не успел, толчок двумя руками в грудь застал его врасплох. Лучше было бы опрокинуть его в сторону, на Васька, но времени на всякие там подсечки и броски не было.

Шатов побежал. К двери. А там просто нужно не упасть на лестнице, проскочить по коридору…

В спину ударило будто молотом. Шатов почувствовал, что теряет равновесие, попытался удержаться на ногах, но следующий удар свалил его на пол. Лицом в пыль.

Шатов не успел ни сгруппироваться, ни перекатиться. Он ударился животом и грудью, дыхание пресеклось.