– Ты до встречи со мной вообще мало думал, – резко сказал Гуров. – Есть такой знаменитый полковник, а я у него негласным помощником стану. Думал ли ты, если я головой тронусь и соглашусь, что со мной будет потом? Как буду жить, как спать? Ты – одно, а «важняк» Гуров, работающий в сыске третий десяток лет, другое, мы с тобой люди разнополюсные, с тебя один спрос, а с меня – совсем другой. Ты бреешься?

– Каждый день.

– Отлично. Значит, ты каждый день свою морду наблюдаешь и руки. Скажи, каким краем ты с уголовниками можешь соприкоснуться? Актерское мастерство? Станиславский? Да пацаненок от трех вокзалов на тебя даже издалека глянет и сразу подумает: вот фраер идет, и бумажник у него в левом внутреннем кармане пиджака либо в заднике, хотя такой может и в чужой карман его положить.

– Отказали, издеваться то зачем? – Илья покраснел.

– А я тебе не отказал, – быстро ответил Гуров. – Если бы отказал, мы бы с тобой кофе не пили.

– Так чего мне делать?

– Жить, как живешь, и ничего в себе не менять. Машину вот только смени, на таком броском драндулете хорошо в рекламе работать.

– Я на дорогую машину не зарабатываю, – с вызовом ответил Илья.

Разговор можно было бы давно закончить, да одна мысль не давала сыщику покоя. Тридцать человек с машинами пропали в Москве, как в омуте. И разговоры об этом должны среди специалистов ходить, а этот парень молчит, словно ничего не ведает.

– «Опель» продай, купи подержанную «трешку», отрегулируй, сделай машину, сам понимаешь. Цвет лучше синий. Ты парень не жадный?

– На работе, считай, каждый мне должен.

– Включи им счетчик, не деньгами, услугами, заведи блокнотик, записывай, такой то помыл машину, минус червонец. У тебя дама завелась из киношного мира, а может, она и дорогая путана. Но ты влюблен дальше некуда. Она желает на «мерсе» кататься, в казино бывать. Обвал! И больше ничего. Левую работу бери выборочно, деньги вперед, с жестянщиком подружись. Ни на какие сомнительные дела не подписывайся. В долг не бери и сам не давай.

– Вот парни шарахнутся.

– Любовь с людьми и не такое делает, – ответил Гуров.

– Легенда мне нравится, хотя жмотом стать трудно. Лев Иванович, я и в одежде должен измениться?

– Нет, в крайнем случае, новые джинсы и кроссовки. Если дружки начнут вопросы задавать, мол, тебе теперь и новый прикид требуется, отвечай, мол, у моей девушки, – о ней говори всегда уважительно, – хахали так разодеты, что и не угнаться. А ты рабочий парень, потому и шанс имеешь. Так она сама сказала. Кстати, такое в жизни часто случается.

– До поры, вскоре парни захотят на нее взглянуть, – сказал Илья.

– Обязательно. А ты ревнивый, гни свое, мол, на свадьбу приглашу, – ответил Гуров. – На крайний случай, если шибко ретивые следить начнут, скажи нам. Найдем девушку подходящую.

– Лев Иванович, а вы не слышали, вроде в Москве несколько дорогих машин вместе с хозяевами пропали? – спросил Илья.

Гуров этого вопроса ждал, но тут на мгновение растерялся и, слегка запинаясь, ответил:

– Слышал краем уха… Болтают наверняка. Машину угнали, продали, а людей куда? Да это вообще не мое, – он махнул рукой. – Я и машинами не занимаюсь, и пропавшие без вести меня не волнуют. Я важняк.

– Вам виднее, однако такие люди говорят, трепаться не будут.

– Все, парень, – Гуров взглянул на часы, сказал свой телефон, велел повторить и помнить во сне. – Звони, ерундой не занимайся. По моим подсчетам, у тебя раньше чем через две три недели, новостей быть не должно. Поезжай, я еще посижу.

Гуров взял еще чашку кофе, наградил недовольную официантку улыбкой и задумался.