— Вряд ли. То есть теоретически, конечно, можно, это не проблема. Но зачем? У нас их пересадкой никто не занимается, уровень не тот. Здесь нужны ведущие клиники страны, а ещё лучше — зарубежные.

Костя задумчиво слушал меня, покуривая.

— Сашок, ты ведь в медицине свой человек. Попробуй узнать, кто бы мог взяться за такую работу, — он опять ткнул пальцем в фотографию. — Без хирурга здесь точно не обошлось. Кто-то ведь вырезал эту чёртову почку и поместил её в контейнер!

Его затея мне сразу не понравилась.

— С чего ты взял, что это вообще человеческая почка? А даже если и так? Если кто-то этим действительно занимается, то человеком он должен быть очень опасным. Головы поотрывают обоим, и как звать не спросят! Это-то хоть ты понимаешь?!

Я старался говорить спокойно, но под конец не сдержался и последние слова почти выкрикнул.

— Не ожидал, Саныч, что ты таким стал… осторожным. А ещё в спецназе служил, войну прошёл. Не ожидал. Да пойми ты, Саня, — горячо зашептал Костя, перегнувшись ко мне через столик. — Эта информация уже сама по себе — большие деньги. В этом году выборы губернатора. Как ты думаешь, что будет с действующим губернатором, если вся эта история, соответствующим образом раскрученная и поданная, просочится в газеты? В области свила гнездо шайка торговцев человеческими органами! Именно так будут выглядеть заголовки газет. И наших, и центральных, ты уж поверь мне. А нынешнему губернатору ох, как хочется остаться в своём кресле.

— Зачем тебе это? — удивился я. — У тебя что, зуб на губернатора?

Костя посмотрел на меня, как смотрят на умственно отсталых. В его глазах я легко прочитал свой диагноз. Олигофрения в стадии дебильности, и никак иначе.

Он выпил ещё рюмку, закурил и отвернулся. Разговаривать со мной ему явно стало неинтересно. О чём можно говорить с человеком, остановившемся в своём развитии на уровне пятилетнего ребёнка?

— Ладно, пора мне, — я сделал вялую попытку встать из-за стола. Но на Костю она подействовала, как красная тряпка на быка. Его равнодушие вмиг испарилось.

Ты что, в самом деле не понимаешь?! — зашипел он. — Если раскопать всё, как надо, то материал потом можно будет предложить кому угодно. Хоть губернаторской команде, хоть их противникам. И пусть потом наши доблестные органы с подачи тех или других разбираются с этими чикатилами. Будет скандал или нет — другой разговор. Но сначала мы с тобой получим за эту папочку с материалом хорошие деньги. Получим, не сомневайся. Это ж козырные карты в чистом виде. И не подставимся мы ни с какой стороны, будь спокоен.

— Мы? — туповато переспросил я. — Нет, Костик, это твои игры, ты и банкуй.

— Так, значит, отказываешься помочь?

— Этого я не говорил. Попытаюсь что-нибудь узнать. Хотя шансов мало, и обещать ничего не буду. Да, кстати. Кто были те люди в легковушке? Которые везли контейнер?

— Точно не знаю. Но номера у машины были местные. Похоже, торопились успеть на московский рейс.

— Почему именно московский?

— По времени подходит. И успели бы, если б не гололёд. Ночью в аэропорту рейсов мало, затишье. После четырёх утра и где-то до семи всего два рейса. Первый идёт от нас до Москвы, а второй — из Красноярска. Так что один московский на пять сорок и остаётся. Логика, брат.

Костя выпил ещё за логику, и засобирался, предварительно взяв с меня слово, приложить все усилия и позвонить ему послезавтра, чтобы доложить о результатах.

Походкой полководца, обдумывающего генеральное сражение, мой друг покинул ресторанчик, победоносно улыбнувшись на прощание официантке.

Я заказал очередную чашку кофе, закурил, откинулся на спинку кресла и долго смотрел на дождь за окном.