К счастью, черный саквояж с лекарствами, как всегда, был при нем. Доктор раскрыл его, достал оттуда пузырьки и баночки и принялся готовить микстуру и растирание.

— Ты непременно должна уйти с озера и поселиться в сухом месте, — сказал он Илистому Панцирю. — Я знаю, что черепахи любят воду, но в твоем возрасте пора подумать о здоровье.

— Но мне нигде не будет так хорошо, как здесь, — возразила старая черепаха. — Я слышала, что люди уже расселились по всему миру, а здесь меня никто не беспокоит.

— Ну-ка выпей эту микстуру, — сказал доктор и протянул черепахе большую бутыль с чем-то коричневым. — У тебя сразу же пройдет боль в передних лапах.

Черепаха выпила лекарство, попробовала пошевелить передними лапами и воскликнула:

— Ты и вправду великий врач! Передние лапы у меня больше не болят. А как же быть с задними?

— Не торопись, — успокоил ее доктор, — а задние мы сейчас разотрем. Вот так, вот здесь, вот тут еще немножко. Ну-ка попробуй походить.

Черепахе сразу стало лучше.

— Доктор, я чувствую, что даже могу танцевать, — сказала она.

— Не надо! — взвизгнул О’Скалли. — Если она запляшет, наш островок уйдет на дно.

— Я оставлю тебе запас микстуры, — сказал Джон Дулиттл, — но тебе все равно придется найти место посуше. Этот островок для тебя не годится. Если уж ты непременно хочешь остаться жить на озере Янганьика, давай поищем настоящий остров.

— Здесь нет других островов, — ответила черепаха, — здесь только болота, трясина и вода, и раньше мне здесь очень нравилось. Мне и сейчас здесь нравится, да вот только ревматизм замучил.

Джон Дулиттл задумался, а потом решительно сказал:

— Ну что ж, если здесь нет для тебя подходящего острова, придется его соорудить.

— Соорудить? — разинула от удивления рот черепаха. — Разве это возможно?

— Скоро увидишь собственными глазами, — ответил доктор и позвал Горлопана. — Прошу тебя, немедленно отправляйся в Фантиппо, — сказал он воробью. — Пусть Проворный разошлет гонцов ко всем птицам земного шара. Я хочу соорудить посреди озера Янганьика остров для Илистого Панциря. Она самая старая из живущих на земле существ и заслужила покой.

Горлопан покрутил головой и сказал:

— Всех птиц! Со всех концов земли! Построить остров черепах! Да Проворный мне ни за что не поверит! Он наверняка подумает, что я решил над ним подшутить. Вы уж напишите ему вашу просьбу по-птичьи, а я передам.

Доктор тут же вырвал лист из записной книжки и написал на нем:

ВСЕМ СОТРУДНИКАМ ЛАСТОЧКИНОЙ ПОЧТЫ И ПРОВОРНОМУ ЛИЧНО СОБРАТЬ СО ВСЕХ КОНЦОВ ЗЕМЛИ ВСЕХ ПТИЦ. НАПРАВИТЬ ИХ НА ОЗЕРО ЯНГАНЬИКА ДЛЯ СТРОИТЕЛЬСТВА ОСТРОВА ДЛЯ ДРЕВНЕЙ ЧЕРЕПАХИ ПО ИМЕНИ ИЛИСТЫЙ ПАНЦИРЬ. ЗАРАНЕЕ БЛАГОДАРЕН ВСЕМ ОТКЛИКНУВШИМСЯ НА МОЮ ПРОСЬБУ.

Потом, когда ласточкина почта перестала работать, Горлопан унес последний приказ почтмейстера с собой в Лондон. Там в левом ухе святого Варфоломея, под крышей собора святого Павла, у него было гнездо. А в правом ухе он хранил последний приказ почтмейстера и охотно показывал его другим воробьям.

Горлопан вернулся на озеро Янганьика в тот же день под вечер. Он сказал, что Проворный уже разослал гонцов по всему миру, всем вожакам птичьих стай. Следовало ожидать, что к утру на озеро прилетят первые птицы.

Еще не рассвело, когда к доктору прилетел сам Проворный. За завтраком он рассказал, что уже успел даже объяснить суть дела вожакам птичьих стай. Сначала прилетят большие птицы и сбросят в воду самые крупные камни, потом прилетят средние птицы, а последними появятся пичуги, те, что могут нести в клюве не больше песчинки.