– Благодарю вас, – с улыбкой кивнул профессор почтальону. – Это самая лучшая новость за весь семестр!

– К вашим услугам, – откликнулся рыжеволосый мужчина.

Билли подумал, что обычно после этих слов люди прощаются и уходят, но почтальон даже не двинулся с места. Он сцепил руки за спиной и стоял, молча, оглядывая лагерь и все, что в нем находилось. Выражение его лица оставалось подчеркнуто нейтральным, нельзя было уловить и тени эмоций, но во всей этой позе сквозило какое-то высокомерие. Билли не сомневался: почтальон внимательно оценивает все, что находится перед его глазами, и испытывает удовольствие от того, что это не соответствует каким-то стандартам. Билли даже показалось, что тот просто злорадствует, хотя внешне это никак не проявлялось.

Почтальон обвел взглядом студентов, не пропустив ни одного лица, и снова уставился на Билли.

Мальчика прошиб пот. Он почувствовал, как тоненькие противные струйки потекли по бокам. На лбу выступила испарина. Он вытер ее ладонью. Было довольно жарко, но не настолько, и Билли с трудом сглотнул, испытывая непреодолимое желание спрятаться, бежать отсюда куда глаза глядят. Но он не мог даже пошевелиться. Он словно примерз к земле от этого взгляда, от каких-то туманных обещаний, крывшихся за подчеркнуто невинной улыбкой. Не было сил даже повернуть голову и посмотреть на Лейна.

Почтальон кивнул ему как своему знакомому.

Кивнул так, словно хотел сказать: «Я знаю, о чем ты думаешь». Потом повернулся и направился прямо в лес – туда, откуда вышел.

– Мы получили деньги! – с энтузиазмом воскликнул профессор. – Наконец-то мы получили деньги! – Он гордо взмахнул конвертом. – Теперь мы сможем развернуться как следует.

– Здорово, правда? – Лейн пихнул Билли локтем. – Наверняка и у нас работы прибавится!

– Да, здорово, – согласился Билли. Но думал он вовсе не о профессоре и археологии.

Его взгляд и мысли были прикованы к той точке между деревьями, где мгновение назад бледная рука почтальона неторопливо и с любовью помахала ему, посылая прощальный привет.

– Я тебя позову, когда будет готов ужин, – проговорила она, ему в спину. – Спустишься и поешь.

– Ладно.

Дуг пошел открывать дверь.

– Только не заводи разговор про Боба, пока он сам не начнет, – предупредила Триш. – Мы должны приподнять ему настроение, отвлечь от тяжелых мыслей.

– Знаешь ли, я еще не полный кретин, – откликнулся муж.

– Я просто пытаюсь противостоять влиянию Хоби Бичема, – усмехнулась она.

– Спасибо.

Триш поспешила на кухню, чтобы проверить, как дела на плите, а Дуг вышел на веранду как раз в тот момент, когда Ховард поднялся по ступенькам.

– Очень рад, что вам удалось выбраться, – приветствовал он старика.

– Рад вашему приглашению, – ответил почтмейстер. На нем были новые темно-синие джинсы, ковбойка в бело-розовую полоску и агатовый галстук-шнурок с пестрым зажимом. Его ботинки сияли, а волосы, зачесанные назад, поблескивали от геля. В руке Ховард держал по-праздничному упакованную большую бутылку.

– Проходите, – пригласил Дуг, отступая назад. Ховард вошел в гостиную. Трития уже успела снять фартук и торопилась навстречу гостю.

Она тоже принарядилась в черное декольтированное платье, к которому добавила бирюзовый браслет и ожерелье. В ее ушах поблескивали серебряные антикварные серьги. Каштановые волосы она уложила замысловатым узлом.

– Спасибо, – проговорила она, принимая подарок.