– Идем со мной.

На мгновение у нее перехватило дыхание. Она смотрела на него, онемев. Теперь, когда нарисовалась перспектива такого путешествия, такого приключения вместе с капером, перед ее мысленным взором открылась карта Франции. Мег глубоко, медленно вздохнула и спросила:

– А как я вернусь домой?

– «Мэри Роуз» придет за нами в Средиземное море. Ей, возможно, понадобится на две недели больше, чем нам. – Он говорил деловым тоном, так, будто предлагал простое и совершенно разумное решение в изменившихся обстоятельствах.

– Я когда-нибудь попаду домой? – пробормотала Мег скорее себе, чем Козимо. Она не настолько погрузилась в радости страстного приключения, чтобы совершенно не сознавать, что оно может закончиться гибелью.

«Мэри Роуз» может быть потоплена французским судном. А если во время перехода по суше что-нибудь случится с ней или с Козимо? Нет никаких гарантий, кроме холодной уверенности капера.

Но так ли важно это на самом деле? Она уже провела безрадостные четверть часа, раздумывая о том, что ждет ее дома по возвращении. Есть ли причина спешить навстречу такому будущему? Мег никогда не боялась рисковать, скорее наоборот. Но этот риск был так велик, что заслуживал по крайней мере нескольких минут раздумий.

– Когда мы отправляемся? – спросила она.

Козимо улыбнулся, но в душе испытал огромное облегчение. Только теперь он понял, как волновался, ожидая ответа Мег. Соглашаясь сопровождать его в Тулон, Мег Барратт признавала тот факт, что ее жизнь никогда больше не будет прежней. Конечно, такое решение она приняла по зрелом размышлении, но тем не менее Козимо хотел убедиться в этом. Его терзали угрызения совести – чувство для него непривычное.

– Ты уверена, что понимаешь, чем это тебе грозит? – спросил он, беря Мег за руки и притягивая к себе. – Вероятно, мы все-таки вернемся в Англию, но когда – не могу сказать.

– Я это понимаю, – сказала Мег. – Но сейчас у меня нет ничего, ради чего стоило бы возвращаться. Хотя мне бы хотелось написать еще одно письмо, просто чтобы подготовить своих родителей к тому, что они долгое время ничего обо мне не услышат. Не хочу, чтобы они прежде времени считали меня умершей.

– Это можно устроить. – Козимо поцеловал ее в уголок рта. – Ты восхитительная, необыкновенная женщина, Мег Барратт.

– Такая же необыкновенная, как Эйна? – Девушка насмешливо подняла бровь, давая понять, что вопрос задан не всерьез.

– По-другому, – ответил капер. Он слегка нахмурился. – Скажи мне, Мег, почему ты все время вспоминаешь Эйну? Она тебя беспокоит?

– Как я уже говорила, она меня интересует, – ответила Мег. – Довольно странно... Чувствуешь себя как-то особенно, живя чужой жизнью. Я выгляжу очень похожей на нее. На мне ее платья, я сплю с еелюбовником, продолжаю ее приключения... Ее присутствие ощущается повсюду, и я, кажется, ощущаю потребность узнать о ней все... сравнить себя, свои действия, свои реакции.

Козимо задумался. Ему никогда не приходило на ум, что она может так серьезно относиться к ситуации, и это стало для него полной неожиданностью.

Стук в дверь прервал довольно неловкое молчание.

– Вас ждут на палубе, капитан, – позвал Биггинз.

– Сейчас. – Козимо отпустил руки Мег, обнял ее за плечи и снова быстро поцеловал. – Не могу тебе сказать, как ты меня обрадовала, – сказал он. – Я не хочу терять тебя, любимая.

Мег улыбнулась:

– Я тоже еще не готова оставить тебя, Козимо.

Когда он ушел, Мег подошла к столу с навигационными картами и взяла пакетик с бумагами.