Быть может, ей стоит первой начать разговор и всё уладить? Ей нужно принести свои официальные извинения за то, что она с опозданием пришла к Элле, но подчеркнуть, что наказание за это она считает несправедливым.

В своей голове Кэсси тщательно продумывала слова, которые намеревалась произнести.

«Я знаю, что достаточно медленно пришла в комнату Эллы прошлой ночью. Я не слышала, что она плачет, в следующий раз я оставлю дверь в свою спальню открытой. И, тем не менее, я не считаю, что после этого со мной поступили должным образом. Мне угрожали и оскорбляли, я получила за несколько минут два последовательных предупреждения, поэтому не могли бы мы здесь обсудить некоторые правила, принятые в Вашей семье?».

Нет, так дело не пойдёт. Это было слишком прямолинейно. Она не хотела, чтобы её восприняли враждебно. Ей нужен был подход помягче, который бы не усугубил их недопонимание с Марго.

«Ну разве это не прекрасное утро?».

Да, это определённо было бы хорошим началом и направило бы общение в позитивное русло. И уже с этого места, она могла бы плавно подвести к тому, что хотела сказать на самом деле.

«Я знаю, что достаточно медленно пришла в комнату Эллы прошлой ночью. Я не слышала, что она плачет, в следующий раз я оставлю дверь в свою спальню открытой. И всё же, я хотела бы, чтобы мы сейчас с вами обсудили некоторые правила поведения в доме, с точки зрения того, как нам следует относиться друг к другу, и в каких случаях мне может быть вынесено предупреждение, чтобы я могла наилучшим образом выполнять свою работу».

Кэсси откашлялась, чувствуя, что нервничает, и отложила вилку в сторону.

Но как раз в тот момент, когда она собралась произнести свою речь, Пьер свернул газету, и они с Марго встали из-за стола.

- Хорошего дня, дети, – сказал Пьер, когда они выходили из комнаты.

Кэсси недоуменно смотрела им вслед. Она не имела ни малейшего представления, что ей делать теперь. Ей сказали, что дети должны быть готовыми к восьми – но быть готовыми к чему?

Ей следовало бы пойти за Пьером и переспросить. Она направилась к двери, но как только подошла к ней, то практически столкнулась с женщиной приятной наружности, одетой в униформу персонала дома, которая несла поднос с едой.

- А, упс. Вот так. Всё на месте, - она поправила поднос и вернула ломтики ветчины на место. – Ты новая помощница, да? Меня зовут Марни, я главная экономка.

- Рада познакомиться, - сказала Кэсси, понимая, что это было первое улыбающееся лицо, которое она увидела за весь день. Представившись, она сказала: «Я собиралась спросить Пьера, что дети должны сегодня делать».

- Поздно. Он, должно быть, уже уехал; они направлялись прямо к машине. Он не оставил никаких распоряжений?

- Нет. Ничего.

Марни поставила поднос на стол и Кэсси дала Марку ещё сыра, а сама с жадностью съела тост с ветчиной и яйцо вкрутую. Элла отказалась есть всю ту кучу еды, которая была у неё в тарелке, капризно толкая её вилкой.

- Может быть, тебе следует спросить у самих детей, - предположила Марни. – Антуанетта бы знала, если бы у них были какие-то особые планы. Хотя, я бы посоветовала подождать, пока она закончит играть на фортепиано. Она не любит, когда её отвлекают.

Ей показалось, или Марни закатила глаза, произнеся эти слова? Ободрившись, Кэсси подумала, смогли ли бы они подружиться. В этом доме ей нужен был союзник.

Но сейчас у неё не было времени устанавливать дружеские связи. Марни явно спешила убрать пустые тарелки и собрать грязную посуду, пока спрашивала Кэсси, всё ли в порядке с её комнатой.