— Дима! Дима! Выходи гулять!

Дима видит, как в синих сумерках белеет Светина шапка. И он тянет маму:

— Ну, мама, пойдём погуляем!

— Света зовёт? — Мама смотрит очень серьёзно. — Ну уж если Света, сама Света зовёт, тогда конечно.

Вот какая у Димы мама. Она выключила газ, она закутала кастрюли в тёплый платок, сунула под подушку и сказала: «Дойдёт в тепле». Она помогла Диме одеться, и вот они выходят во двор.

Во дворе прохладно, скоро стемнеет. Дима ни разу ещё не выходил гулять так поздно. Из синей темноты к нему вылетает Света.

— Ты будешь салкой! Догоняй меня! Что стоишь на одном месте?

И она мчится в синюю глубину двора, туда, где гаражи. Мелькает белая шапочка, часто-часто топочут Светины ноги, она смеётся. Какой весёлый сегодня вечер!

— Ну что? Поймал? Не поймал!

Дима бежит за ней, он бегает очень быстро — быстрее Павлика, быстрее Кати, иногда даже быстрее Антона. А вот Свету догнать Дима не может. Почти догнал, почти дотянулся рукой, сейчас осалит — но она ловко увернулась и помчалась в сторону, а он так и остался с протянутой рукой. И опять она хохочет и кричит издалека:

— Ну что? Поймал? Не поймал!

Ей весело, Свете почти всегда весело. И Диме всегда радостно, когда он с ней.

Опять она летит вперёд, он за ней. И вот совсем близко белая шапка. Сейчас, сейчас он осалит Свету. Ещё немного! Есть! Осалил! Наконец-то!

— Ага! Теперь ты салка! — кричит он в полном восторге.

— Надоело мне в салки, — сразу говорит Света, — давай лучше знаешь во что? Давай играть в магазин. Чур, я продавщица.

— А я кто? — Дима ни разу не играл в эту игру.

— Как — кто? Ты покупатель, не знаешь разве? Это твои деньги. — Света подбирает с земли какие-то листики, палочки. Как она только разглядела их, во дворе почти совсем темно. Правда, из окна первого этажа на скамейку падает свет, оранжевый и тёплый.

— Вот здесь, на этой лавочке, магазин. Понял?

— Понял.

Она раскладывает на скамейке камешки, достаёт из кармана пёстрые бумажки, приговаривает:

— Это лук, это сосиски, это конфетный отдел.

В желтоватом свете такими красивыми и аппетитными кажутся и сосиски, и конфеты, и даже лук.

— Покупай, что же ты стоишь?

— Я хочу конфетку, — не очень уверенно произносит Дима, — и сосиску тоже.

Света быстренько берёт щепку, фантик, листик, протягивает всё это Диме и громко кричит:

— Вас много, а я одна! Совсем на голову сели!

Дима ничего не понимает. Кого много? Он один покупатель, а Света одна продавщица, очень хороший получился магазин, чего же Света сердится и кричит? Чтобы она не ругалась, он протягивает ей назад щепку, листик, фантик. Тогда она перестаёт шуметь и говорит тихо:

— Ну кто же продавщице отдаёт обратно? В магазине, что ли, никогда не был? Купил и уходи, ну уходи же!

— Почему уходить? Я играть хочу, я уходить не хочу.

— Тогда играй, как положено. — Это она сказала Диме тихо, а потом опять закричала: — Что вам надо, не морочьте мне голову! Конфеты рубль двадцать девять! Сосиски сорок пять копеек! Всё! И не садитесь мне на шею!

Дима наконец понял. Света на него не сердится, просто это такая игра. Света ещё долго шумит, она и ругается весело, с удовольствием. А в стороне стоит Димина мама и почему-то тихо смеётся.

— Мама, ты что смеёшься? — спрашивает Дима.

— Тебе показалось, — отвечает мама сквозь смех и начинает рассматривать верхушку старого дерева, а что там можно увидеть в темноте, чёрное дерево и чёрная верхушка.