Он чувствовал себя обманутым.

Позже, глядя, как лунный свет отражается в реке, он думал о том, не Гаунт ли подбил Харка выбрать именно его? Их последний разговор с комиссаром в Университете был неприятным. Неужели Гаунт действительно хотел его отослать?

Большинство раненых находились без сознания или спали. Майло сел рядом с капитаном Геродасом в задней части грохочущего грузовика. Капитан был бледен, как полотно, из-за потери крови и боли. Измученное лицо осунулось. Майло боялся, что Геродас не доедет до Доктринополя, несмотря на заверения доктора Курт. Капитан потерял так много крови.

— Не вздумайте умирать на моих руках, сэр, — проворчал Брин, обращаясь к офицеру.

— Рад стараться, — пробормотал Геродас.

— Просто плохая рана. Они поставят вас на ноги. Фес, у вас будет аугмент вместо колена, вот увидите!

Геродас слабо усмехнулся.

— У сержанта Варла в моем отряде аугментированное плечо. Фес, такая крутая бионика!

— Да? — прошептал Геродас.

Майло хотел, чтобы сержант продолжал говорить. О чем угодно, о любой ерунде. Он боялся, что если Геродас уснет, что-нибудь случится.

— О да, сэр. Классная штука! Клянусь, он подмышкой колет орехи.

Геродас снова ухмыльнулся.

— Ты пропустишь все веселье, возвращаясь с нами, — сказал он.

Майло поморщился.

— Веселого мало. Лебединая песня комиссара-полковника. Немного славы.

— Он хороший человек, — пробормотал Геродас и пошевелился, пытаясь найти положение, в котором боль будет потише. — Отличный командир. Я не очень хорошо его знаю, но из того, что видел, могу смело сказать, что горд быть одним из его людей.

— Он делает свою работу, — ответил Майло.

— И даже больше. Улей Вервун! Я читал рапорты о нем. Какая тактика! Какое командование! Ты был там?

— Прочесал улей насквозь, один фесов квартал за другим, сэр.

Геродас закашлялся, потом улыбнулся.

— Будет, о чем вспомнить. Чем можно гордиться.

— Все было как обычно, — солгал Майло. На его глазах выступили злые слезы.

— Солдат, такую славу ты пронесешь до конца своих дней… — Геродас замолчал и, казалось, провалился в забытье.

— Капитан? Капитан!

— Что? — спросил Геродас, моргая.

— Я… ничего. Я вижу огни. Вижу Доктринополь. Мы почти добрались.

— Это хорошо, солдат.

— Майло. Это Майло, сэр.

— Это хорошо, Майло. Скажи мне, что ты видишь?

Майло встал, балансируя в тряском грузовике, и взглянул через ветреную мглу на призрачные огни, горевшие над Цитаделью. Пламя было похоже на маяк в ночи.

— Я вижу святой город, сэр.

— Правда?

— Да. Я вижу его. Вижу огни.

— Как же я хочу быть там, — прошептал Геродас.

— Сэр? Что вы сказали, сэр? — Майло пригнулся от ветра, крепко держась за борта кузова.

— Меня зовут Лукан Геродас. Уже не чувствую себя сэром. Зови меня по имени.

— Хорошо, Лукан.

Геродас медленно кивнул.

— Скажи мне, Майло, что ты видишь теперь?

— Вижу городские ворота. Крыши и башни. Вижу храмы, сияющие, словно светлячки в ночи.