– Да ведь с этим все равно покончено.

– Почему? Тебя прогнали?

– Во-первых, я женился. Архиепископу это не понравилось.

Доктор Пларр промолчал.

Леон Ривас сказал:

– Мне очень повезло. Она хорошая женщина.

– Поздравляю. Кто же в Парагвае отважился освятить твой брак?

– Мы дали обет друг другу. Ты же знаешь, в брачном обряде священник всего-навсего свидетель. В экстренном случае… а это был экстренный случай.

– Я и забыл, что бывает такой простой выход.

– Ну, можешь поверить, не так-то это было просто. Тут надо было все хорошенько обдумать. Наш брак более нерушим, чем церковный. А друга моего ты узнал?

– Нет… по-моему… нет…

Доктору Пларру захотелось содрать с лица другого жидкую бородку, тогда бы он, наверное, узнал кого-нибудь из школьников, с которыми много лет назад учился в Асунсьоне.

– Это Акуино.

– Акуино? Ну как же, конечно, Акуино! – Они снова обнялись, это было похоже на полковую церемонию: поцелуй в щеку и медаль, выданная за невозвратное прошлое в разоренной стране. Он спросил: – А ты что теперь делаешь? Ты же собирался стать писателем. Пишешь?

– В Парагвае больше не осталось писателей.

– Мы увидели твое имя на пакете в лавке у Грубера, – сообщил Леон.

– Он мне так и сказал, но я подумал, что вы полицейские агенты оттуда.

– Почему? За тобой следят?

– Не думаю.

– Мы ведь действительно пришли оттуда.

– У вас неприятности?

– Акуино был в тюрьме, – сказал Леон.

– Тебя выпустили?

– Ну, власти не так уж настаивали на моем уходе, – сказал Акуино.

– Нам повезло, – объяснил Леон. – Они перевозили его из одного полицейского участка в другой, и завязалась небольшая перестрелка, но убит был только тот полицейский, которому мы обещали заплатить. Его случайно подстрелили их же люди. А мы ему дали только половину суммы в задаток, так что Акуино достался нам по дешевке.

– Вы хотите здесь поселиться?

– Нет, поселиться мы не хотим, – сказал Леон. – У нас тут есть дело. А потом мы вернемся к себе.

– Значит, вы пришли ко мне не как больные?

– Нет, мы не больные.

Доктор Пларр понимал всю опасность перехода через границу. Он встал и отворил дверь. Секретарша стояла в приемной возле картотеки. Она сунула одну карточку на место, потом положила другую. Крестик раскачивался при каждом движении, как кадильница. Доктор затворил дверь. Он сказал:

– Знаешь, Леон, я не интересуюсь политикой. Только медициной. Я не пошел в отца.

– А почему ты живешь здесь, а не в Буэнос-Айресе?

– В Буэнос-Айресе дела у меня шли неважно.

– Мы думали, тебе интересно знать, что с твоим отцом?

– А вы это знаете?

– Надеюсь, скоро сможем узнать.

Доктор Пларр сказал:

– Мне, пожалуй, лучше завести на вас истории болезни. Тебе, Леон, запишу низкое кровяное давление, малокровие… А тебе, Акуино, пожалуй, мочевой пузырь… Назначу на рентген. Моя секретарша захочет знать, какой я вам поставил диагноз.

– Мы думаем, что твой отец еще, может быть, жив, – сказал Леон. – Поэтому, естественно, вспомнили о тебе…

В дверь постучали, и в кабинет вошла секретарша.

– Я привела в порядок карточки.