Холодная и дождливая зима, соответствующая закону времен года, прогнала лето и засуху.

— Вот ответ Рамзеса, — сказал Меренптах.

Хеттская принцесса закинула голову, открыла рот и жадно пила воду неба.

— Поехали, поехали быстрее!

Амени ходил взад и вперед перед дверью спальни царя. Стоящий со скрещенными руками насупленный Сетау неподвижно смотрел в одну точку. Ка читал магический папирус, формулы которого он произносил про себя. Во второй раз Серраманна протирал свой короткий меч тряпкой, смоченной льняным маслом.

— В котором часу Фараон вышел из храма Сета? — спросил сард.

— На заре, — ответил Амени.

— Он с кем-нибудь разговаривал?

— Нет, он не произнес ни единого слова, — сказал Ка. — Царь закрылся в своей спальне, я позвал главного лекаря царства, он согласился ее принять.

— Она осматривает его уже больше часа! — возмутился Сетау.

— Видимые или нет, ожоги Сета опасны, — уточнил верховный жрец. — Доверимся науке Неферет!

— Я дал ей много лекарств для здоровья сердца, — напомнил Сетау.

Наконец, дверь открылась.

Четверо мужчин окружили Неферет.

— Рамзес вне опасности, — сказала главный лекарь царства, — один день отдыха, и царь снова обретет нормальный ритм работы. Оденьтесь потеплее: погода обещает быть холодной и влажной.

Над Пи-Рамзесом начался дождь.

Объединенные, как братья, под командованием Меренптаха египтяне и хетты прошли через Ханаан, продолжили путь по прибрежной дороге, над которой возвышался Синай, и вошли в Дельту. На каждой остановке в малых крепостях был праздник. Во время путешествия многие воины обменяли свое оружие на флейты, трубы и тамбурины.

Хеттская принцесса пожирала глазами зеленеющие пейзажи, восхищалась пальмовыми рощами, плодородными полями, каналами, папирусными лесами. Открывающийся перед ней мир был совершенно не похож на суровое Анатолийское плато ее юности.

Когда обоз стал виден из Пи-Рамзеса, улицы заполнились народом; никто не смог бы сказать, как распространились слухи, но все знали, что дочь императора хеттов подъезжает к столице Рамзеса Великого. Богачи смешались с бедняками, вельможи стояли рядом с чернорабочими, радость наполняла сердца.

— Невероятно, — прокомментировал Урхи-Тешшуб, стоявший с женой в первых рядах зрителей, — этому Фараону удалось многое.

— Он вызвал дождь и одолел бога Сета, — сказала восхищенная Танит. — Его могущество беспредельно.

— Рамзес — это вода и воздух для народа, — добавил каменотес. — Его любовь подобна хлебу, который мы едим, и одежде, которую носим. Он отец и мать страны!

— Его взгляд проникает в умы и души, — сказала жрица богини Хатор.

Урхи-Тешшуб был побежден. Как бороться против фараона, наделенного сверхъестественной силой? Рамзес повелевал стихиями, изменял погоду даже в Азии, правил духами, способными победить любую армию! И как это предчувствовал хетт, ничто не смогло воспрепятствовать путешествию дочери императора. Любое нападение на обоз было обречено на неудачу.

Бывший главнокомандующий анатолийскими воинами взял себя в руки. Он-то уж не поддастся магии Рамзеса! Его целью, его единственной целью, было убить этого человека, разрушившего его жизнь и доведшего гордую Хеттскую империю до состояния простых подданных. Каково бы ни было его могущество, Фараон не был богом, но человеком со своими слабостями и недостатками. Опьяненный победами и популярностью, Рамзес в конце концов потеряет прозорливость, время будет работать против него.