– Ты мог бы для начала потренироваться и готовить еду для нас, – сказала мама, протягивая ему картофелечистку. – Как прошла твоя встреча в банке?

Папа посмотрел на нее и слегка покачал головой, в руке он зажал три картофелины.

– Настоящий повар должен уметь жонглировать овощами, – сказал он, подбрасывая в воздух картофелины и ловя их.

– Так никто не жонглирует, – запротестовала я, папа передал мне две картофелины.

– Ну ка, покажи, как это делается.

Я попробовала, и на третий раз у меня получилось. Папа и Дани аплодировали, а мама тихонько пихнула меня бедром.

– Если вы хотите, чтобы я приготовила еду, двигайтесь!

– Нам нужна кухня побольше, – сказал отец, – такая, где можно и готовить, и жонглировать.

В дверях появилась Мила. Она прислонилась к косяку и недовольно разглядывала нас.

– Чтобы у нас появилась кухня побольше, нужны деньги, а их у нас как раз нет. Так что мы застряли здесь.

– Мила, – воскликнула мама, – не говори так!

– У нас будут деньги, мне просто нужно найти правильный банк, – сказал папа, подбросил в воздух морковку и ловко поймал ее одной рукой. – Когда мы получим свою первую звезду Мишлен, все эти банковские начальники пожалеют, что отказались инвестировать в нас. Они будут стоять на коленях перед рестораном и умолять, чтобы мы взяли у них деньги.

– Ты никогда не найдешь банк, который согласится нам что нибудь дать, потому что мы бедные, – продолжала Мила, глядя на папу. – У всех моих друзей родители зарабатывают деньги, чтобы их дети могли развлекаться. Поэтому они ездят на лыжные курорты, покупают себе красивую одежду и новые велосипеды. Я не понимаю, почему вы не можете быть такими же, как они. Почему ты не можешь найти работу получше, папа, чтобы мы переехали из этой чертовой квартиры?

– Когда мой ресторан… – начал папа, но мама перебила его:

– Марш в свою комнату! Сейчас же!

Мила еще немного постояла в дверях, а потом в отчаянии махнула рукой и отвернулась.

– Какие же вы все тупые! – пробормотала она и ушла.

Довольно долго слышалось только шкворчание масла на сковородке, а потом мама посмотрела на нас и улыбнулась.

– Вот так то быть подростком, – сказала она понимающим тоном. – Человек не справляется со своими чувствами.

Папа тоже улыбнулся, но глаза у него были грустные, хорошее настроение пропало. Я почувствовала пустоту в душе, мне так хотелось, чтобы папа развеселился.

– А можешь еще рассказать про ресторан? – сказала я наконец. – Как он будет выглядеть?

– Вы правда хотите это знать?

– Да, – я закивала, Дани поддержал меня.

Папин взгляд посветлел, он развел руки, словно показывая нам свой будущий ресторан.

– Пятьдесят мест, как в ресторане дедушки Янека. Нет, пожалуй, у нас будет сто мест за круглыми столами с белыми скатертями, – воодушевленно заговорил он. – Мы будем подавать хорватские деликатесы: черный ризотто с мидиями, паштицаду, бродет, фузи и очень много морепродуктов. Люди просто сойдут с ума!

Пока мама готовила вегетарианский гуляш, папа рассказывал нам про разные блюда и рецепты. От его радостного голоса на душе у меня стало теплее, ссора с Терезой и Джозефиной показалась далекой и совсем неважной.

Папа обнял меня, я прижалась к нему. От него пахло по́том и табаком, он громко рассмеялся, когда Дани приставил к ушам две моркови и скорчил смешную гримасу. От папиных историй мне стало спокойно, я почувствовала себя в безопасности. Мама, папа, Дани и Мила – мой дом. Мы вместе, пока они у меня есть, все остальные не имеют никакого значения.