Я села в соседнее кресло, разгладила юбку и посмотрела ему в глаза.

— Я вспомнила день смерти мамы.

Он неловко уставился на меня. Бедный папочка. На него накатил ужас этих эмоциональных сцен. Был ли какой-то резон в том, чтобы рассказывать ему? Да. Мама это заслужила. Всё остальное у неё отняли.

Он прочистил горло:

— Что ты вспомнила, утёночек?

— Я проснулась ночью, потому что мне приснился плохой сон, и я пошла в мамину комнату. Я открыла дверь и увидела там Ивану. Она душила маму подушкой.

Глаза моего отца выпучились от недоверия.

— Вздор! — выплюнул он. — Вздор. — Повторил он. Его лицо покраснело от злости:

— Это всё этот полоумный американец гипнотизер, который вбил эти бессмысленные идеи тебе в голову.

— Доктор Кейн не делал ничего подобного, — спокойно сказала я.

Он посмотрел на меня с разочарованием.

— Ты говоришь об Иване ужасную несправедливость. Как ты можешь даже в мыслях допускать такую бессмысленную ложь о ней, после того как она относилась к тебе, как к собственной дочери?

— Она хотела убрать с дороги маму, чтобы выйти за тебя замуж.

Он потряс головой.

— Не могу поверить, что ты можешь даже подумать о таком. Что ты такое говоришь? Опомнись. Ивана отлично заботилась о твоей матери. Твоя мать поистине любила её.

— Ивана была одета в зелёное платье с жёлтым поясом и большими круглыми пуговицами, отделанными тем же материалом, что и платье.

Рот моего отца открылся. Мы посмотрели друг на друга. Язык мог скрыть правду, но глаза — никогда. В эти секунды неприкрытая правда выскользнула из глубин его души и на мгновение отразилась в его глазах, и всё было кончено. Он попался, как рыбка на крючок.

Он опустил глаза:

— Я не смогу без неё, утеночек. Она заботится обо всем… о доме… имении… нашем распорядке… я не смогу без неё.

Я кивнула.

— Я знала, что ты это скажешь, но я должна была тебе рассказать, ради мамы.

Он кивнул, всё ещё глядя в пол.

— Тогда мне лучше убраться. — Я поднялась и пошла к двери.

— Принцесса?

Я обернулась.

— Ты ведь не поступишь жестоко?

— Конечно нет.

— Ты никому не расскажешь?

— Кто мне поверит, папочка? Сумасшедшей падчерице. Они просто назовут это ложными воспоминаниями. Вот почему она отправила меня к доктору Кейну в первую очередь. Она знала, что я начала вспоминать кое-что, и это могло бы помочь дискредитировать все мои воспоминания. — Я улыбнулась. — Ты недооценил мамину сиделку. Она превосходно использовала нас всех.

После непродолжительной паузы он вновь посмотрел на меня. Я еще никогда не видела, чтобы мой отец смотрел так напряженно или потерянно. Он потряс головой, как будто для того, чтобы опровергнуть то, что я говорила.

— Она выбрала доктора Кейна именно потому, что она знала, он был дискредитирован, к тому же она выяснила, что у него проблемы с алкоголем. Если бы всё провалилось, она бы просто сказала, что он был пьян, а если бы всё получилось, она бы заявила, что это ошибка.

Мой отец пошевелился, его глаза умоляли:

— Ты поймешь, все это очень сложно для меня. Твоя мать ушла и я… эмм очень люблю Поппет.

В конце концов мой отец всегда мог поступиться своими личными интересами. Выше всего остального было то, что хорошо для Уильяма Элиота Свонсона.

— Я прекрасно понимаю, — сказала я и снова намеревалась уйти.

— Подожди.

Я ещё раз обернулась.

— Я составлю новое завещание, согласно которому старшая дочь сможет унаследовать и титул, и имение.