— Декс!

— Я не шучу. Я больше никогда не хочу видеть подобного дерьма. И, если ты не хочешь, что бы меня посадили за убийство, прекращай это делать, — заявил он, не моргнув глазом, на одном дыхании, абсолютно сосредоточенный.

А я оставалась на месте и просто ждала. Чего — понятия не имею. Возможно, проснуться от этого сна.

Но красивый темноволосый мужчина, стоящий напротив меня, просто молчал. Его взгляд был сосредоточен на моем лице, скулы напряжены, плечи расправлены. Должно быть, он понял, что я подумала, будто он под наркотой, поэтому продолжил.

— Это дерьмо заставляет все гореть в моей груди. Меня это раздражает. Знаешь, каково мне? Стоять там и думать, что я не хочу тебя ни с кем делить?— его шея заметно напряглась. — Я не могу игнорировать это дерьмо между нами, и больше не буду. Не тогда, когда это имеет так много смысла.

О. Боже. Мой.

Я не уверена, паниковать мне или злиться, сжав кулаки. Но все же. Этот страх просочился в мои кости, предупреждая меня, подготавливая меня, заставляя меня насторожиться.

— Почему это имеет так много смысла? — вопрос вышел грубым.

— Никто никогда не заставлял меня чувствовать себя так, как это делаешь ты.

У меня в горле какое-то жжение? Вот черт, точно оно. Никакое количество сглатываний не дало облегчения. — Но… ведь я как твой маленький кролик. Твоя зверушка.

— О, ты мой кто угодно, Риз. Но моя зверушка? Ха, — сказал он с такой большой уверенностью, на какую любой другой человек не был способен.

Во всяком случае, толика страха просочилась в мой организм, потому что я подумывала о том, чтобы выйти из комнаты и тем самым закончить разговор.

— Иди, я выйду после тебя, детка. — Декс преодолел несколько футов и навис надо мной, сидящей на диване, его тело было более длинное и худощавое, чем мне показалось несколько часов назад, когда он был вблизи.

— Я не твой отец. Я не собираюсь делать тоже дерьмо, что и он. Тебе не нужно меня бояться.

При упоминании об отце, моя спина онемела.

— Я знаю, что не станешь. И я тебя тоже не боюсь, ясно?

— Да, боишься, —он наклонился и положил руки на спинку дивана по обе стороны от меня.

К затылку резко прилило тепло.

— Я не боюсь, — настаивала я.

Он сильнее наклонил голову, заключив меня в ловушку.

— О, ты боишься, но я не твой отец, ты должна это помнить. Я говорил тебе, когда ты собиралась уволиться, что я берегу то, что мое, и именно это я имел в виду.

Да уж, я не могла пошевелиться. Я не могла дышать. Я ничего не могла сделать, потому что его губы находились в нескольких дюймах от моих. Мне нужно было отодвинуться, нужно было оттолкнуть его, закричать, что угодно сделать, только не сидеть просто так. Чем больше он приближался, тем сильнее чувствовался он и умиротворяющее тепло его тела, и тем меньше мне хотелось все это сделать. Как будто я впала в транс.

— Я заебался притворяться, детка, — он переместил свой рот на мою щеку, вызывая тем самым покалывания в моем позвоночнике. — Ты тоже заебалась.

Я не знаю, что сказать на это, но слово «ебаться» толчком достигло низа моего живота.

И правда, что еще можно сказать, когда Декс Локк проводит своими губами по месту между твоей челюстью и ухом?

Ничего. Абсолютно ничего.

Глава 26

Моё.

В моих руках, то, что принадлежит мне.

Моё.

Моё.

Моё.

Это было первое, о чем я подумала, когда проснулась следующим утром одна на диване.

Он больше ничего не сказал после того, как поцеловал меня в подбородок и, затем, сразу же в уголок моего рта. Декс лишь протянул руку, чтобы помочь мне встать с дивана, и повел к лестнице.